Ирина, естественно, заметила вздохи молодого банкира. Он был ей симпатичен, но этого было мало, чтобы воспользоваться его сексуальными услугами. Ирина считала себя верной женой, хотя и предпочитала всегда иметь несколько вариантов про запас. Приехав в N, она пыталась строить отношения с Ковыршиным: в конце концов, разве не она сама решила дать ему шанс, официально вручив ему руку и сердце?

Вначале, по мнению Ирины, Сергей честно пытался отрабатывать полученный аванс, создавая свой бизнес, зарабатывая необходимые для семьи деньги, будучи с ней щедрым и ласковым мужем. Но постепенно она с изумлением обнаружила, что этот длинноносый яйцеголовый Ковыршин вовсе не считает себя осчастливленным ею, как и не чувствует своей ответственности за то, что он увёл её от богатого мужа. Эта новая мужская философия была ей непонятна – стало быть, Сергей занимался газетой и остальным потому, что ему это было интересно, а не потому, что он должен занять своё место в N-ском, а потом и в российском бомонде и обеспечить свою семью? А если ему перестанет быть интересно? Если возникнут другие обстоятельства? Ирина предчувствовала, что здесь кроется какая-то опасность для неё, и пыталась понять логику способа жизни Ковыршина. До этого о ребёнке не могло быть и речи. Впрочем, Сергей и сам не разговаривал с ней о детях.

Ирина как в воду глядела: к осени Ковыршин всё чаще стал срываться в депрессию без внешнего повода. Он всё чаще отказывался уезжать с ней с работы, находя поводы задержаться, но, когда она приезжала из гостей и с презентаций, он почему-то всегда уже был дома. Это было странно и скандально. Более того, Сергей перестал быть инициатором их любовных игр. Когда она заметила это, она почувствовала себя глубоко уязвлённой. И пришло время для Георгия Харина. Запасной вариант должен готовиться заранее… хотя то, что его приходилось готовить в каком-то задрипанном N, а не в Петербурге или, на худой конец, в Москве, наполнял её сердце желчью и сарказмом. Докатилась. В сентябре она впервые вместо тренировки в фитнесс-центре приехала в квартиру Георгия.

Жизнь молодых деловых людей в России ХХI века оставляет мало времени для секса на стороне и романтических свиданий. Встречи урывками только распаляют фантазии о возможной будущей счастливой жизни с секс-бомбой (суперменом) и неудовлетворённость настоящим. И хотя Ковыршин ни о чём не спрашивал Ирину, не звонил ей среди дня на работу или на мобильный телефон и даже стал сам готовить утренний кофе и вечерние бифштексы из полуфабрикатов, теперь она жила в постоянном напряжении. Ирина заметила, что Сергей после семи вечера уже не оставался на работе. Он явно стал писать что-то, не связанное с его журналистскими делами, пользуясь ноутбуком, а не домашним компьютером с гораздо более удобной клавиатурой. Ирина потихоньку попыталась посмотреть, чем занимается Ковыршин, однако ноутбук оказался запаролен, а как справляться с такой напастью, она не знала, хотя и попробовала набрать в качестве входа своё имя и дату рождения мужа. За последней пришлось лезть в папку с архивом семейных документов, но и это было бесполезно.

Ирина чувствовала, что с Ковыршиным происходит нечто важное, ускользающее от неё. Однако Георгий Харин занимал почти все её мысли. С этим надо было что-то делать. Она провела глубоко эшелонированную подготовку необходимости краткосрочного отпуска, время от времени осторожно вводя в семейную дискуссию тему своей поездки в Петербург. Сергей со всем соглашался, участливо поддакивая. И в то же время, когда он считал, что Ирина его не видит, он как-то тихо, по её мнению, исключительно издевательски, улыбался. Она бесилась, но сказать было нечего.