Немой посетитель Эля Айдарова

– Прошу прощения… Мне очень жаль… – Молодой официант, несмотря на большой опыт работы, всё же занервничал, и, не удержав поднос с перекатывавшимся полупустым бокалом, уронил с дребезгом и его.

– Господин Фитш! – подбежал тут же краснощекий администратор и принялся извиняться перед гостем, на которого опрокинули алкоголь. – Очень жаль, что так вышло. Сейчас мы все исправим!

Он заметно грубо ткнул взмокшего и побледневшего официанта, и тот сразу удалился из банкетного зала. Сотрудники клинингового сервиса быстро устранили лужи «игристого», собрали осколки и куски смятых мокрых салфеток, что уже через пару-тройку минут от инцидента не осталось и следа.

– Это карма, дядя, – прозвучало позади бывшего инспектора ведомства.

Последние пару лет Фитш занимал пост председателя. Но никак не привык к новой форме обращения, и чаще всего не реагировал на «председателя». Как в принципе и многие из его окружения не стали отучаться от привычного: «инспектор Фитш».

Да и сам Фитш – весь «из крови и плоти» был пропитан идеей контроля, управления и оказания противосилы. Поэтому последние десять лет то «ловил хулиганов», то возглавлял отдел по борьбе с коррупцией. А потом и вовсе ушел в эконадзор. Оттуда и вышел на свою нынешнюю должность.

Следует отметить, что роль инспектора Фитша в жизни инспекции и ведомства в целом была далеко не последней. И до вступления на новый пост – был наделен полномочиями, которые позволяли ему участвовать в политических событиях в Штраузат и за его пределами.

– Не знаешь порой, откуда прилетит…, – перед Фитшем предстал молодой мужчина, всем видом показывая нескрытое недружелюбие.

– Не ожидал тебя здесь встретить, Марк.

– Меня пригласили.

– Правда?

– Я всегда говорю правду.

Между родственниками витала явная неприязнь друг к другу. К этому моменту Марк уже не улыбался и взглядом выискивал в скоплениях других приглашенных гостей «повод», чтобы отойти.

Повсюду царила полуофициальная атмосфера: мужчины в костюмах, женщины – в элегантных образах. После банкета присутствующих ожидали отдельные залы по представлению личностей, продвинувшихся в тех или иных проектах по теме саммита. Можно было задать любой вопрос по процессу подготовки к будущему ежегодному тендеру. И в виду этого на мероприятие пробралось большое количество журналистов.

– Как твой новый проект? – Как можно незаинтересованно спросил Фитш.

– Не твое дело, – грубо отозвался тот. И когда желваки стали выступать заметными рельефами, рядом появилась яркая «собеседница».

– Мисс Стефиш! Какая приятная встреча! – Фитш постарался показать искреннее восхищение и резко развернулся к девушке.

– С приездом, господин Фитш! Как Вам формат мероприятия? – из вежливости поинтересовался довольно уверенно завлекательный голос. – Вы ведь Дункал? – резко переключилась она. – Марк Дункал? – встала рядом, открыто показывая, что ответ Фитша абсолютно не важен. – Меня зовут Долора. Мы учились в одном потоке, – протянула она руку.

– Да, я Вас вспомнил, мисс Стефиш, – без особой радости отозвался молодой мужчина. Но внимание такой девушки, разумеется, подогрело его самолюбие, и тот встречно пожал ей руку, стараясь быть максимально галантным.

– Вы приобщились к научному составу Университета?

– Да, можно и так сказать.

– Было бы интересно оказаться на одной из Ваших «учёных» тусовок, – улыбнулась она и зазывающе глотнула шампанского.

– Боюсь, эти тусовки не так веселы, как Вы себе представляете.

– О, господин Дункал…, – громко засмеялась та. – Я везде найду интерес. Особенно в компании таких умных мужчин…, – девушка двузначно повела бровями, а Марк, дабы не показаться легкой наживой явной женской игры, в ответ лишь молча ухмыльнулся.

– Том! – молодой исследователь окликнул старого друга, с которым поддерживал связь еще со студенческой скамьи.

– Марк! Здравствуй, Дорогой! Я был абсолютно уверен, что свижусь здесь с тобой! – Бодро подошел к образовавшейся компании довольно яркий молодой мужчина и пожал руку другу.

Фитш тем временем с недоверием оглядел нового собеседника.

– И я рад тебя видеть!

– Долора! Ты ли это!? – развернулся молодой человек к девушке и широко улыбнулся.

– Том Гарди, – без взаимной радости отозвалась та. – Ты здесь по работе?

– Ну что еще может делать рядовой служака на саммите молодых ученых по продовольственной и фармацевтической безопасности? – ухмыльнулся тот. – Да, я здесь по работе.

– Служа́ка… – как точно подмечено…, – протянула с особой язвой девушка. – Здорово, что смог «выбраться в люди». У тебя, наверняка, много работы. Благодаря находчивости твоей конторы Штраузат и стал закрытой зоной. Контроль уровня допустимой концентрации токсинов в воздухе – отличный способ приделать такой «кардинальный» статус городу.

– Мы не вправе игнорировать анонимные заявления. Уверен, господин Стефиш не сильно расстроился изменениям. Тем более с такой поддержкой со стороны ведомства, – Том обратился теперь к председателю. – Инспектор Фитш. – Поздоровался он с ним.

Фитш же стоял, как изваяние, о присутствии которого вроде как все знают, но поговорить не находили надобности. Такое отношение делало его даже жалким, хоть слыл он в пересудах довольно жестким человеком.

– Непростые времена способны сплатить общественность, – отозвался Фитш. – Вишмнадзор же никогда не допустит, чтобы его зона приобрела подобный статус. Он ведь заботливо контролирует выбросы предприятий на своей территории.

– Верно, – согласился Том. – Зона Вишмар заботится о своих жителях.

– Как трогательно…, – гневно выжала Стефиш и сделала еще глоток. Кажется, градус качественного напитка настоятельно стучался в запретные двери мозга, и хмель блокировал эмоции, отвечающие за сдержанность, от чего девушка чувствовала легкую расслабленность и желание смело высказывать своё мнение.

Причиной такой реакции Долоры стала интрижка прошедших лет с этим самым Томом, которая закончилась не совсем в её пользу. Гарди примитивным образом возпользовался ее безотказностью, а «после» сделал вид, что ничего между ними и не было.

Мужчина, разумеется, прочувствовав недружественные вибрации в тоне девушки, сменил русло разговора.

– Эшмар уже приехал?

– Я думаю, ты говоришь с ним чаще, чем я. Попробуй поискать его…, – бесстрастно ответила она.

– Что ж… Марк, ты со мной?

Дункал «откланился» и удалился вместе с другом. А Долора осталась на месте, продолжая делать глоток за глотком содержимого своего бокала, и прикидывая в мыслях, где же действительно Эшмар может сейчас находиться…

Зона Штра́узат и колонии, обступающие её окраины не отличались ни изысканной архитектурой, ни исключительными гражданами – ничем особенным среди остальных зон земной плоскости. С высоты птичьего полёта напоминала огромную грампласти́нку, поделённую на три сектора, или же трёхъярусный торт, окаймленный пустынными горными хребтами и взятый в кольцо смогового тумана.

Центральную окружность зоны, подобно верхушке торта с самой исключительной начинкой именно с той самой «вишенкой», составлял первый сектор, где проживали представители с внушительным количеством финансов на счетах: члены правления, магнаты, иностранцы -дипломаты – способные подчинить себе любого, кто нуждался в качественной оплате труда.

Второй сектор, огибавший центр, занимали представители творческой интеллигенции, малого, среднего предпринимательства, порой большинство часто не имевшие стабильного дохода из-за большой конкуренции.

Всякого рода заведения готовили мероприятия и развлечения для платёжеспособных жителей первого сектора. Зачастую собственники того или иного выставочного центра, изысканного ресторана или киностудии вёл нескончаемую борьбу перед неудержимым апгрейдом. В этой бесконечной гонке, как правило, средства, заработанные непосильным трудом и длительным временем, вмиг растрачивались, и нередко появлялось место истерии, помешательству и суициду. Закрывались одни конторы, открывались новые. Мало, кого интересовало произошедшее с предыдущим арендатором, а арендодателей волновало лишь наличие новых.

В третьем секторе обитали в основном рабочие по найму. Несмотря на отсутствие роскоши центра и культуры второго сектора, здесь местные друг к другу были во многом солидарны – никто никогда не проходил мимо чужой беды и не стремился к соперничеству.

Вообще хорошего и плохого в любом секторе было в равной степени и не много, и не мало. Каждый тянул свою «телегу», как мог: у кого-то получалось лучше, у кого-то хуже. Во всяком случае, каждый делал выбор сам. Усердных и «не очень» пребывало также в равной степени. И человеческие пороки, если и проявлялись, то проявлялись везде одинаково…

В каждом секторе были построены школы, госпитали, функционировало своё административное ведомство: распорядительное ведомство – комитеты, которые отвечали за организацию и обеспечение жизнедеятельности населения того или иного сектора, и исполнительное ведомство – инспекции, осуществлявшие контроль над соблюдением местными установленных порядков и правил.

Управленцем зоны считался мэр Э́шмар Крамб – наследник громадного холдингового капитала. Его отец оставался лицом микробиологической промышленности на протяжении многих лет, и благодаря своему богатству и положению имел существенное политическое влияние.