Когда заканчиваю, часы уже показывают два. Сил не остается даже на то, чтобы вылить в туалет последнее ведро. Глаза закрываются. И оказывается почти невыносимым бороться со внезапно накрывшим изнеможением. Поэтому, уверив себя в том, что отдохну всего пару минут, ложусь на диван в гостиной, сбросив на пол рабочие туфли, потому что, если честно, после почти восемнадцати часов работы в них у меня отваливались ноги.

Нужно позвонить отцу, хотя, наверное, он уже давно спит. Надеюсь, Наташа проследила за тем, чтобы он принял все необходимые лекарства. И он в порядке и ни в чем не нуждается. Потому что, кажется… ― последняя незаконченная мысль, забравшаяся в мой уставший мозг, а затем, отбросив её, я, как и боялась, действительно уснула.

4. Глава 3

Полина

― Эй, спящая красавица, утро уже, вставай.

― Утро… ― сладко протягиваю.

И не сразу доходит, что голос принадлежит не отцу.

И что я в принципе не помню, как возвращалась домой.

Потому что, кажется, не возвращалась.

Когда открываю глаза, то сталкиваюсь со стальным взглядом напротив, который буквально поедает мой заспанный. И, может быть, я утрирую, но мурашки, мгновенно побежавшие по коже, явно думают так же.

― Егор Александрович… ― выдыхаю, но уже через три секунды резко подскакиваю, едва не свалившись на пол с дивана. ― Простите, я так виновата! Я не собиралась здесь спать, честно! Оно как-то само… И это, конечно, не оправдание, потому что в моем случае не может быть оправданий! Никаких! Я это понимаю! ― и плакать хочется от собственной дурости. ― Вы ведь теперь меня уволите? ― шепотом, зная, что обречена.

― Если не перестанешь тараторить, придется уволить, ― усмехается, а у меня душа стремглав валится в пятки. Не нормально ТАК реагировать на его присутствие. Не нормально даже думать о нем. Мне нельзя, я…

― А где китайцы? То есть… ваши китайские партнеры? ― Марина Николаевна говорила, что они заселятся ночью, а сейчас было без двух минут восемь… говорила ведь?

― Рейс задержали. Но они уже подъезжают.

― Как же хорошо, что меня нашли вы, а не они, ― нервно хмыкаю, сминая пальцами фартук. ― Даже представлять боюсь, что было бы, застань они меня спящую на диване…

― Думаю, их бы это позабавило.

Серьезно? И он так просто об этом говорит?

― Это ты убирала номера? ― спрашивает.

И я не сразу решаюсь ответить.

Хотя тут итак всё очевидно.

Хоть лоб о стену расшиби.

― Д-да, ― сглатываю, представляя, как Огнев увольняет меня без выходного пособия. Не только одним днем, но ещё и отвесив мне смачный пинок под зад. Потому что то, как он проверяет за мной, пугает. В итоге, пока Егор окидывает взглядом номер и заглядывает в бар, топчусь на месте, как лань, вокруг которой кругами ходит хищник.

― Что ж, для новенькой ты справилась на отлично.

― Вы знаете, что я новенькая?

― Я всех здесь знаю. И каждого по имени и в лицо.

― И м-меня?

― И тебя, Полина.

И это так неожиданно, что едва не задыхаюсь.

Знает, как одну из многих своих сотрудников или…

― Езжай домой. Отдохни. Я тебя отпускаю.

― Н-но я не могу, ― и как смелости хватает?

― Не можешь? ― его бровь искренне ползет вверх.

― Мне деньги нужны, ― объясняю.

И, может быть, для такого, как он, это не аргумент, но…

― Чувствуешь себя как, нормально?

― Я… выспалась, ― признаюсь стыдливо, замечая, как его губы расползаются в божественно прекрасной улыбке, будто сошедшей с таблоидов. Ну. Как. Же. Так.

― Я приветствую рвение к работе, но только, если оно не вредит здоровью моих сотрудников. ― и, несмотря на то, что Огнев не спрашивает, приходится кивнуть, потому что взгляд его становится горячим, как солнце. ― Иди возьми у Ларисы ключ от сто третьего. Скажи, я разрешил. И оставь его у себя на подобный случай.