― Да, ― кое-как выговариваю, но ему достаточно и этого.

― Вот и чудненько, Полли. Вот и славненько. Я заеду в четверг. ― бросает и на прощание с напором целует в щеку.

Когда уходит, бросаю на пол ключи и сумку и яростно влетаю в ванную. Включаю воду, намыливаю руки и начинаю умывать лицо. Тереть его снова, и снова. Пытаясь смыть его гадкие слюни, которыми он меня пометил. Но этого мало. Мне не отмыться. Сколько бы я ни пыталась и чем бы не терла своё тело, его запах навсегда останется его частью.

МНЕ. НЕ. ОТМЫТЬСЯ.

Без остановки звучит в голове.

Но я всё тру и тру, а после начинаю плакать. Нет, реветь. Раненой белугой, которую выбросили в открытое море умирать. И к которой никто, абсолютно никто не приходит.

― Полина…

― Это моя вина! ― срываюсь, хотя много раз обещала себе ― не при отце.

― Не твоя…

― Моя, папа! Моя!

― Иди сюда, ― шепчет, а я так мокрая и обессиленная и падаю к нему на колени, вцепляясь дрожащими пальцами в коляску. ― Если кто и виноват во всем, то я. ― целует меня в волосы, а я плачу и плачу без остановки, чувствуя, как папа плачет вместе со мной.

Только вот он не должен. Потому что это всё я. Только я. И мне нет оправдания за случившееся. И не будет. Неважно, сколько пройдет ― четыре года или десять, я буду винить себя в произошедшем каждый день.

До самого своего конца.

9. Глава 8

Егор

Веду себя, как дорвавшийся до сметаны бездомный кот.

Ей Богу, да что со мной не так? Вроде взрослый мужик. Тридцать один ― не шестнадцать, так? Головой уже давно думать должен, а не тем, что шевелится в штанах. Но не могу. От девчонки в прямом смысле слова едет крыша. Причем далеко. Я сам на себя не похож становлюсь, особенно, когда флиртую с ней, как пацан. И шуточки у меня дурацкие, и замечания. Я даже действую нечестно, хотя никогда раньше такого себе не позволял.

Дожил, твою мать.

Хочу девчонку на двенадцать лет младше.

Ну чем мне ровесницы не канают, а? Мало что ли в этом мире и красивых, и умных, и опытных? И что бы, блин, по возрасту? Достаточно. Но мне же так неинтересно. Мне же обязательно нужно, чтобы со сложностями. Чтобы с характером, коготками, а бонусом ещё и девственница. Черт, а если подумать, так ведь это самый сок.

Полина. Полюшка. Поля.

Испуганная девчушка, жмущаяся от страха в подворотне.

Я её сразу узнал, как только увидел в фойе отеля.

Таких не забывают ни через четыре года, ни через десять. Потому что такие большие ведьмовские глаза, черт возьми, снятся мужикам по ночам. А губы? Пухлые, чувственные и не сомневаюсь, медовые. Я заприметил их ещё тогда. Но девчонке было пятнадцать, я разве себе враг? А теперь… теперь я даже не знаю, чем могу себя остановить. Походу нечем.

Поэтому, не найдя тормоза, беру со стола телефон и строчу первое, что приходит в мою набитую строительным цементом голову.

Я:ты поела? ― отправляю и жду, пока сообщение дойдет.

Доходит оно быстро. Читается ― тоже. А вот с ответом, по-видимому, начинаются проблемы. Жду минуту, другую. А затем соображаю, что это я дебил, потому что после сообщения не подписался. Она как догадаться должна, что это мой номер, а не наркомана какого-нибудь отбитого?

Трусишка:откуда у вас мой номер?

А, нет, догадалась.

Я: я ведь говорил, Полина, я всё знаю. Так ты поела?

Трусишка: не ваше дело.

Трусишка: ложитесь спать и не пишите мне больше. Я не отвечу.

Не ответит, значит?

Ладно, Полина, если ты так хочешь, давай немного поиграем.

Я: если не ответишь, я приеду. Адрес твой я знаю, как и код от домофона, в чем, я надеюсь, ты уже не сомневаешься. Привезу тебе ужин прямо из ресторана. Заодно повидаюсь с твоим отцом. Что больше любишь ― курицу или рыбу?