Тут, скорее, какой-нибудь местный толстосум-извращенец покусится на «комиссарское тело», выложит энную сумму за то, чтобы… Ну, да не буду об этих мерзостях распространяться. Самому противно. Ясно, смазливого подростка любой захочет.

И любая.

Стоп-стоп-стоп.

Погодь, Серег. Любая? Действительно, возлечь с мужиком – это не моя тема от слова совсем. Но с женщиной? Да еще, предположим, достаточно красивой? Если нормальная, богатая баба отстегнет мне за определенного вида услуги 500 челей? Ну, ладно, 200. Нормально?

Я отгоняю от себя эту мысль. Все равно ведь это будет проституция, даже если с женщиной. Как там, на Земле, называют мужиков, которые за деньги баб дерут? Альфонсы? Жиголо?

Нет, не для меня такая карьера. Надо что-то другое искать. И поскорее. День не резиновый, закончится, а у меня в кармане 52 челя. Пятьдесят, предположим, за ночлег. Остается 2 челя. Что, интересно, на них купить можно? Кружку воды хоть подадут?

Выхожу к припортовому рынку и тут же рыночный шум-гам, а также смесь всевозможных запахов разной степени приятности оглушают так, что чуть не валят меня с ног. Рынок простирается от города и до самого порта. Ряды лавок – как замысловатый лабиринт, по которому идут покупатели. Мужчины, женщины, ползут старики и старухи, выбравшиеся прикупить «чаво-нибудь свеженького» к ужину. Повсюду снуют чумазые дети в грязной одежде. И какой Вавилон! Каких тут рас только нет, каких расцветок кожи!

– Пить не хотите, господин?

Хочу вообще-то. Оборачиваюсь. Сочная, загорелая деваха лет восемнадцати с кувшином на голове смотрит на меня. Глаза зеленые, как у ведьмы.

– Что у тебя там? – спрашиваю.

– Ананасная вода.

Сразу вспоминаю Маяковского с его баром, где подают ананасную воду женщинам с низкой социальной ответственностью.

– Почем?

– Два челя.

Выходит, на два челя можно не просто воды купить, а ананасной. Неплохо.

– Ну, плесни, – говорю.

Она ловко снимает с головы кувшин, зачерпывает глиняной кружкой воду, подает мне. Я пью, она ждет. Понятно: кружка-то многоразовая. Гигиена, конечно, та еще, но где на всех напасешься? Будем надеяться, что пронесет.

Допиваю сладковатую ароматную водичку, возвращаю кружку. Достаю кошель, вынимаю монеты. Когда я открывал кошелек, краем глаза засек, с каким интересом уставилась на мои финансы девчонка, но, поняв, что там лишь чуток медяков, тут же потеряла интерес.

Девчонка берет два челя без особого энтузиазма, водружает кувшин обратно на макушку и уходит. Я делаю вид, что уже позабыл о ней, а сам, опять же краем взгляда, замечаю: торговка ананасной водой отправилась прямиком к пацану мелкоуголовного вида, торчащему у лавки с орехами и фруктами: плечистый парнишка, загорелый, руки крепкие, покрыты незатейливыми татуировками. Девчонка говорит что-то пацану и тот, до этого поедавший меня глазами, тут же теряет всякий интерес.

Ясненько, значит, рыночная банда. Девчонка предлагает покупателям испить водицы, изучает содержимое их кошельков, а затем сообщает своему подельнику. Если у человека в кошеле звенит серебро, парень последуют за ним и, ежели случай представится – ну, например, зайдет «клиент» в подворотню помочиться, – грабитель избавит его от необходимости носить кошель.

Сволота, конечно, та еще. Ну, ладно вы богачей грабьте, эксплуататоров, но примериваться к такому 15-летнему оборванцу, как Бруно – это какими же уродами быть?

Будь я в своем теле, вмазал бы хорошенько татуированному парняге. Вырубил бы одним апперкотом, как Майк Тайсон Лу Савориза. Девчонку бы не тронул, хрен с ней. Девкам в любом мире тяжело приходится.

Иду неторопливо по рынку, втягиваю запахи, пытаюсь разобрать, чем пахнет. Рыба вяленая, шашлык, овощи тушеные с пряностями… Живот бурчит, как недовольная жена. А в кармане – 50 челей. Ровно на одну ночь под крышей «Сонной девки». Купить местный аналог беляша – а потом под пирсом ночь кантоваться? Н-да, без денег в любом мире взвоешь. Хоть с одной Луной, хоть с тремя.