«Тени окружают нас», – вспомнил я ее слова.

– ДЭЭЭУУУУУУ… – раздался монотонный голос в темноте.

Я вытащил телефон из кармана и посветил вперед фонариком. Силуэт не был человеком. Это было какое-то существо, лишь смутно напоминающее человека. Лица у него не было, как не было ладоней и ступней. Все его тело было как будто покрыто чем-то темным и скользким.

Я попятился назад, возможно, даже вскрикнул что-то. Анора шагнула навстречу силуэту – тот замахнулся на нее рукой, но прежде, чем успел что-нибудь сделать, она пронзила его ослепительно яркой белой струной, вырвавшейся откуда-то из рукава ее куртки. Я лишь замотал головой, отказываясь верить тому, что происходит. Силуэт упал на землю и исчез, растворившись в темноте.

Струна Аноры была около двух метров в длину, но при этом не шире сантиметра, она сверкала спокойным белым сиянием и ловко изгибалась, двигаясь вокруг нее. Через секунду струна исчезла так же внезапно, как и появилась.

Анора повернулась ко мне – она не выглядела ни испуганной, ни даже удивленной.

– Теперь ты знаешь чуть больше, – сказала она. – Это Химеры. Они ищут Струкова, чтобы помешать ему создать лекарство против деменции нейронного шока. Пока приходят единицы, но они уже близко. Скоро их будут тысячи. – Она прищурилась, глядя на огни ЦИКРа. – Поэтому я и говорю, что лучше бы вам поторопиться.

Всю ту ночь я, конечно же, не мог уснуть и уснул, только наглотавшись бензодеазепинов[7]. Да, теории о том, что деменция нейронного шока имеет сверхъестественное происхождение, были давно, их были тысячи, были целые религии и культы, особенно в Америке, где людям только дай попаниковать. Над этим никто не смеялся, потому что шок-деменция наводила ужас. Любое объяснение было лучше, чем ничего.

Перед тем как мы попрощались вчера, Анора рассказала мне, что шок-деменция является оружием, созданным всемогущей инопланетной расой. Кроме меня, об этом, а также о химерах и надвигающейся тьме она никому не сказала.

Я попытался найти Анору утром, перед тем как пойти в лабораторию, но ее нигде не было. Я вздрогнул, подумав, что возможно, прямо в этот момент на нее набрасываются инопланетные монстры, возникающие из ниоткуда.

Мы встретились со Струковым в столовой, где мы каждое утро пили кофе, это стало традицией. Тани пока не было, и я быстро решил выведать у него, знает ли он что-нибудь из того, что Анора сказала мне.

– А что, если шок-деменция – это болезнь, посланная кем-то из космоса?.. – как бы невзначай спросил я.

Струков чуть не поперхнулся кофе, а потом чуть не облил меня им.

– Ты что, Мечников, перечитал книг про свой локус Тау?

Нет, он ничего не знал. Тем более, не знала Таня. А значит, и все остальные. Не знаю, на что рассчитывала Анора, рассказав мне это, но я и правда стал работать быстрее. Я быстрее принимал решения, отсеивая одни участки и выбирая другие, и к вечеру я сделал раза в два раза больше опытов, чем обычно. К концу дня у меня страшно разболелась спина от постоянного стояния над пробирками.

– Ух ты, вот это ты даешь! – восхитилась Таня, оценив мою сегодняшнюю работу. – Ты что это? На грани открытия? Ну поделись со мной тогда!

– Я вчера почти всю ночь не спал… – сказал я, думая о том, что будет, если я сейчас возьму и расскажу ей про химер. – Это трудно объяснить, но мне кажется, что у нас мало времени, нам нужно торопиться… Я себе поставил срок – десять дней.

– Найти нужный участок ДНК за десять дней?! – Таня посмотрела на меня огромными глазами. – Десять дней?!

– Мне просто кажется, что тут не очень безопасно… И чем быстрее мы отсюда уйдем, тем лучше, – сказал я, и, видимо, что-то на моем лице заставило ее заволноваться.