Станция "Рубеж" теперь была едва заметной точкой среди звезд. Виктор включил задние камеры, чтобы отслеживать возможное преследование. Пока космос оставался пуст.

Он перевел взгляд на изображение Земли на боковом мониторе.

– Посмотрим, что ты скрываешь, – прошептал Виктор, настраивая курс для перехода на следующий этап полета.

Он краем глаза заметил на дальнем радаре смещение. Станция "Рубеж" активировала системы преследования. Вопрос был лишь в том, как быстро они поймут, куда именно он направляется, и какой корабль отправят в погоню.

Виктор увеличил мощность двигателей. Каждая минута форы сейчас была на вес золота. Или на вес правды – что в данном случае могло оказаться гораздо ценнее.

Открытый космос между точкой Лагранжа L1 и геостационарной орбитой Земли был не пустыней, а оживленной магистралью. Здесь проходили основные транспортные маршруты, петляли автоматические грузовые корабли, работали ремонтные дроны. Виктор выбрал траекторию, позволяющую максимально использовать естественные гравитационные потоки для экономии топлива и обхода наиболее контролируемых секторов.

– БКС, рассчитать оптимальную траекторию к координатам "ЗАСЛОН-17" с минимальным энергопотреблением, – скомандовал он, изучая показания навигационной системы.

– Расчет завершен, – отозвалась бортовая система через двенадцать секунд. – Рекомендуемый маршрут использует гравитационный колодец Земли для дополнительного ускорения. Расход топлива сокращается на 17%, время в пути увеличивается на 48 минут.

– Принято, – Виктор активировал предложенный маршрут.

"Ласточка" изменила курс, плавно войдя в длинную дугу, которая должна была подвести шаттл ближе к Земле, использовать её гравитацию для дополнительного импульса, а затем вывести на траекторию перехвата "ЗАСЛОН-17". Такой манёвр имел дополнительное преимущество – радарные системы Земли и станций обычно настроены на отслеживание объектов, приближающихся к планете или удаляющихся от неё по прямой. Движение по сложной спиральной траектории могло запутать алгоритмы обнаружения.

Виктор перевел шаттл в полуавтоматический режим. Теперь у него было примерно сорок минут относительного покоя перед необходимостью следующей коррекции. Он активировал внешние оптические системы "Ласточки", направив их на Землю.

На центральном экране появилось изображение планеты. Виктор пристально всматривался в него, пытаясь обнаружить признаки несоответствия с официальными данными. Стандартная картинка со станции "Рубеж" всегда показывала Землю в серо-синих тонах, безжизненную и безнадежную. Сейчас же… он не мог быть уверен, но ему казалось, что через облачный покров проступают иные оттенки.

– БКС, усилить контрастность изображения, квадрат Е-7, – скомандовал Виктор, указывая на участок, который когда-то был Северной Европой.

Изображение изменилось, но четкость оставалась недостаточной. Могли ли темно-изумрудные пятна, проступающие сквозь разрывы в облаках, быть растительностью, или это просто игра света и тени?

– БКС, активировать протокол пассивного сканирования. Анализ атмосферных показателей в доступном диапазоне.

Система запустила имеющиеся датчики. Через несколько минут на экране появились первые результаты, но с большими погрешностями измерений.

"Анализ затруднен. Расстояние превышает рабочий диапазон сенсоров. Погрешность измерений: 35-48%."

Виктор нахмурился. Сервисный шаттл был оснащен лишь базовым набором диагностического оборудования, непригодным для планетарного анализа с такой дистанции. И все же некоторые показатели вызывали вопросы. Уровень отражения в определенных спектрах не соответствовал профилю полностью радиоактивной пустыни. Было ли это ошибкой измерения или первым признаком того, что официальные данные могли быть искажены?