– Нет, мой господин. Мне жаль, но нет. Ваш род откажется от неё. Ваш брат, разорвав договор, откажется от неё и за вас тоже.

– А когда… а если она станет вдовой багрийского царя? – метнув взгляд на брата, спросил Амиран. Он привык думать о смерти брата, как о деле давно решённом, но вслух об этом никогда не говорил.

– В таком случае она станет багрийской подданной и жить будет по законам Багры.

Исари быстро улыбнулся, торжествующе взглянул на брата, будто бы говоря: «Потерпи пару лет! Если так любишь, время пролетит незаметно».

Амиран неожиданно для самого себя закрыл лицо руками и затрясся от смеха. Старший брат протянул ему кубок с жидкостью, отчетливо пахнущей кошачьим корнем. Амиран выпил предложенное питьё, не поморщившись, только зубы лязгнули о край стакана.

– Простите, – сказал он, отсмеявшись. – Прошу прощения, господа! В семьях попроще младшие часто донашивают за старшими одежду, мне же достанутся корона и жена!

– Ты сейчас наговоришь глупостей, – прервал его Исари, неожиданно сильно стискивая руку. – И мне в который раз придется за тебя краснеть. Этот день всех нас утомил. Ваше высочество, доброй ночи. Амиран, останься, пожалуйста.

Амиран вскочил со своего места, поклонился камайнцам, и они ответили тем же, смирившись, как видно, с тем, что всё остаётся, как было оговорено, но не более того.

Исари указал рукой в сторону эркера, скрывающегося за массивным книжным шкафом, тяжело поднялся, опираясь правой рукой о стол.

Амиран с тревогой смотрел, как его старший брат, которому не исполнилось еще полных двадцати семи лет, с трудом, будто древний старик, сделал несколько шагов.

– Тебе нехорошо? – жалобно спросил он, сам удивившись тому, каким тонким стал прекративший недавно ломаться голос. – Позвать лекаря?

Исари улыбнулся, тяжело опустился на обитую мягкой тканью скамью, откинул волосы со лба.

– Не стоит. Пустое. Просто устал.

Амиран сел рядом, взглянул на брата.

– Скажи, – сказал Исари. – Скажи, я сделал что-то не так? Я что-то тебе не додал?

– Нет… – удивленно шепнул Амиран.

– Я не смог заменить тебе отца, виноват. Я не могу уделять тебе много внимания…

– Разве ты в чём-то виноват? – испуганно пробормотал цесаревич. – У меня… правда, всегда всё было… я благодарен тебе.

– Тогда почему ты всё делаешь, будто наперекор? Может быть, после моей смерти все мои надежды и чаяния пойдут прахом? Может быть, всё, что я делаю, совершенно бессмысленно? Я боюсь, Амиран.

Лицо Исари было белым, а зрачки расширены.

– Я боюсь этого. Боюсь, что всё, сделанное мной, не принесёт плодов, а может быть, наоборот, только страдания…

– Прости, я не думал, просто не думал.

Исари закрыл лицо руками.

– Я так не хотел, чтобы ты привязывался ко мне. Чтобы ты переживал, когда я умру.

– Но я всё равно буду переживать, – удивленно ответил Амиран. – Мне всё рано будет не хватать тебя.

– Мне бы этого не хотелось, – ответил Исари. – Я тяжело переживал гибель близких.

– Это не в твоих силах, – усмехнулся Амиран. Впервые он почувствовал себя взрослым рядом с Исари. Разве он не должен заботиться о старшем брате? Разве Исари не нужна поддержка? – Я, конечно, не очень умен, но даже я вижу, что ты делаешь для страны, как ты живешь.

– Значит, я дурак.

– Даже спорить не буду.

Они сидели какое-то время молча, каждый думал о своём, но впервые между ними не чувствовалось отчуждение. Исари первым очнулся от невесёлых мыслей и протянул брату руку.

– Мир?

– Мир! – ответил Амиран.

– Ты иди, – сказал Исари неожиданно, без перехода. – Мне сегодня ещё нужно сделать кое-что.

Амиран окинул его взглядом и посоветовал:

– Шёл бы ты лучше спать.