«Мы не обязаны любить друг друга, – подумала она. – Хватит того, что мы будем друг друга уважать».

А потом Лейла уснула, сама не заметив этого.

Амирана отвели в его покои, посадили под охрану и продержали там до самого вечера. Только слуги несколько раз заглядывали спросить, не надо ли чего. После полудня ему принесли обед и лёгкие закуски. К еде Амиран не притронулся, расколотил со злости кувшин с водой.

Когда стало темнеть, двое охранников проводили Амирана в кабинет царя. Исари, что-то эмоционально доказывающий Салахаду и его наставнику, даже не повернулся в сторону вошедшего. Разговор велся на камайнском на довольно повышенных тонах. Амиран понимал едва ли половину.

Салахад налегал на поруганную честь сестры, его наставник – на то, что подданные багрийского царя не умеют держать слово. Разве можно доверять варварам, способным притронуться с бесчестными намерениями к чужой невесте?

Исари пытался снова предложить Амирана в качестве жениха, но камайнцы уперлись рогом. Разговор явно шёл не по первому кругу. На лице царя выступила испарина.

Исари неожиданно обернулся к Амирану и, криво усмехнувшись, бросил:

– Либо я сошел с ума, либо они, – а затем продолжил, обращаясь к своим оппонентам: – Я умираю, будем откровенны. Мой брат – более удачная кандидатура. Через несколько лет Лейла станет вдовой, а на престол взойдёт молодой царь, который и продолжит династию. Возможно, с гелиатской женой. Тогда Камайнская империя останется внакладе на долгое время. Гелиат легко согласился на мой союз с Лейлой: он будет недолгим и бездетным… Я понимаю, вас греет мысль о возможном наследнике, о регентстве, но…

– Без воли Небес… – произнёс наставник Салахада и огладил свою бороду. – Без воли Небес и волос не падёт с нашей головы. Что до наследника… мне известны многие способы сделать так, чтобы прекрасная Лейла понесла с первой же ночи.

Исари улыбнулся странно, одной стороной рта. Он будто не владел лицом, и обычно легко выражавшие любые нужные эмоции мышцы не слушались его.

– Мы не раз и не два обсуждали возможность заключения брака между нашей принцессой и вашим наследником, и все аргументы уже высказаны не раз. Нам в качестве союзника нужны вы, а не ваш брат. Он не умеет вести себя как мужчина. Как мы можем доверять ему?

Салахад бросил на Амирана взгляд, полный презрения. Ещё вчера они устраивали шуточные поединки и спорили о достоинствах тех или иных пород лошадей, а сегодня… Цесаревич чувствовал себя так, будто пригрел змею на груди, и та, наконец, показала свою суть.

– Более того, мы предпочли бы, чтобы виновник был примерно наказан.

– Благодарю за совет, но наказывать или нет моих подданных, решаю я сам, – старший брат казался спокойным, но Амиран видел, что у него пальцы сводит от напряжения. – Разве ваша сестра не сама пожелала этой встречи? Спросите её.

– Теперь это не имеет никакого значения. Я требую, чтобы этот человек был наказан.

– Что будет с Лейлой, если договор будет расторгнут?

Камайнский принц и его наставник посмотрели на задавшего вопрос Амирана, как на внезапно заговорившего коня.

– Действительно, – улыбнулся Исари. – Расскажите, уважаемый мудрец, что с ней будет?

– От неё отказался мужчина, её жених… – произнес Салахад, опережая своего наставника. – Не важно, по каким причинам… На год она отправится в башню Вдов, чтобы очиститься, а затем вновь станет чьей-нибудь невестой. Двадцать лет – серьёзный возраст для женщины. Слуг, не уследивших за ней, разумеется, казнят.

– А я смогу к ней посвататься? – спросил с замиранием сердца Амиран.

Наставник камайнского принца покачал головой.