– Такое!.. Такое… такое небесное чудо!

Опять голос дядюшки прозвучал совсем-совсем рядом:

– Моисей искал Бога в порывах ветра…, а Он – в лёгком дуновении ветерка.

Во всём его существе происходила какая-то дивная перестройка, как будто всё оно переделывалось на новый лад. А потом, уже дома, когда ему очень-очень захотелось спать, и он по обыкновению начал умываться, чтобы сон не сморил и не уложил в постель, новая, неведомая нежная и тёплая волна всплыла изнутри, ударила в щёки, он даже почувствовал что они порозовели, а мысль, сладкая и чистая как то небесное видение и моросящий дождичек среди солнца и лёгкого дуновения ветерка, родилась в нём, будто прошептала:

– Ты теперь новый: и земной и небесный. Слушай послания Мои.

Ему захотелось бежать к дядюшке Володе и всё рассказать ему, спросить:

– Что это? Откуда?

Он вышел на веранду своего большого прекрасного дома, за который, как, впрочем, и за всё богатое хозяйство после смерти отца он остался ответственным, и взглянул на небо. Оно было спокойно. Он улыбнулся и с удовлетворением отметил, что и душа его спокойна и смиренна. Впервые в жизни в голове не пульсировала мысль, будоража сердце: «Надо всё удержать, надо поддерживать порядок. Хозяйство надо совершенствовать. «Господи, помоги!» На этот раз было совсем по-другому. И сердце, и мысли будто кто-то любящий очистил и думалось с тихим восторгом одно:

– Господи, как хорошо! Слава Тебе, Господи! Вот оно какое небо! Ай да небо! Никогда такого не видел! И птицы голосят.

И деревья вдруг попали в поле его внимания. Прежде он никогда не задерживался на таких мелочах. Ему понравилось смотреть на зелёные округлые листочки, которые двигались едва заметно, ласкаемые нежным ветерком. Вспомнилось сегодняшнее нежное дуновение ветерка и сладкая моросящая, будто золотая любовь неба и подумалось:

– Наверное, Бог Отец всех нас так любит, радуется и хочет, чтобы мы это поняли и приняли. Вот ведь и теперь смотрю на этих малышей и вспоминаю, сопоставляю, как Он со мной нежно говорил, будто душу лечил. А листики на деревьях представились ему нежными детскими пальчиками, которые от радости и ликования трепещут не в силах сдержаться. Так, бывает, дети скачут, прыгают, ластятся, а спроси их, почему и сами не знают, просто так. Хорошо и всё! Один Бог знает.

Вдруг его внимание снова привлекло розовое облачко на ясном фоне неба. Как дорогому другу улыбнулся Александр ему и поспешил на террасу. Облачко двигалось навстречу ему, свет его струился в самую душу. Снова, откуда ни возьмись, ликование стало наполнять его. Так бы он раньше подумал, а теперь точно знал, что несёт его дорогое облачко с золотым ободочком. Только теперь ещё одно чудо-чудное стало нарождаться в душе: чётко и ясно мысль его повторила имя Мария, Мария, Мария…

Это на невидимом божественном парусе прилетело имя наречённой, имя невесты. Так его озарило, да так оно и было.

– Только кто она? Кто? Кто?

И тут же в сердце, во всём его существе всплыл образ Машеньки Евграфовой.

– Господи, Ты Боже мой! Ведь мне же двадцать восемь исполнилось. Время женитьбы в нашем роду, – тут же вспомнилось ему. – Ведь он на днях об этом размышлял и с матушкой беседовал. Она мне и «мол, пора, пора», а сама всё Марию вспоминала – какая она прекрасная девица, как ей нравится, что, мол, лучше снохи и не пожелала бы. А я то, я то слушал, как в затмении каком, будто не обо мне, а о ком другом матушка печется, – думал молодой человек, волей Божьей вошедший в возраст и образ жениха в своем роду.

В родах христианских желание обзаведения семьей, ответственность и сила мужская и отцовская приходит к юноше в простой работящей семье раньше, чем юноше из семьи обеспеченной или богатой. Одному надо поскорее возмужать, налиться силою, чтобы помогать в заработках, да и по домашнему хозяйству отцу, поскорее детей начать растить и поставить их на ноги, пока силы цветут, обучить деток всему, чему самого предки обучили, да и жизнью полюбоваться и потешиться вдоволь, пока силушка кипит. Вот и устанавливается в роду возраст жениховства и от деда к внуку передаётся, в семье этот возраст все знают, готовятся к свадьбам, как Бог дает да вразумляет. Мудрый священник в церкви молится за «своё время» для каждого юноши, чтобы не впал в соблазны да в прелесть, девиц не портил, а чинно да безгрешно свою любушку нашёл, да по любви обвенчавшись, семью заложил. И от людей не стыдно и перед Богом чисто. Семья – святое. Это и для бедных, и для богатых одинаково перед Богом. По христианскому закону в семье своей из рода в род надо Бога славить, благодарить за все милости, не стыдясь и не боясь ничего. Бог слышит и любит молитву семьи, и отца-молитвенника, труженика и праведника благословляет здоровым потомством. Но горе и беда всему роду и отошедшим, и ныне живущим, если дом охладел, если не собираются на молитву члены семьи, поминая усопших и не наставляют молодых от младенчества, как жить по Божеским законам, как любить и благодарить Бога за все дела Его и милости для семьи, как исполнять волю Его, хранить мир в душе и в доме, молиться друг за друга, не пренебрегать родством своим, со всеми родственниками примириться и всегда из поколения в поколение передавать свидетельства о чудесах Господа Отца и Сына Его Иисуса. И всякий раз славить, славить, славить Единую Святую Троицу – Отца и Сына, и Святого Духа.