Кому-то стало легче, а кому-то совсем наоборот.

Боже, дай мне сил!

— Зайдём поглубже в лес, переночуем там, — информируется меня Эвэрли, когда я нагоняю его с тяжеленым рюкзаком на плечах, — а утром я обернусь и отправлюсь искать следы деда в волчьем обличье.

— А я что буду делать?

— Находится неподалёку, Райт, — хмыкает он. — Чтобы зверь не отвлекался на твоё отсутствие.

— Бродить по лесу в одиночестве? Да я мечтала о таком уикенде, — саркастично замечаю я себе под нос.

— Рад угодить.

Эвэрли замолкает и вырывается немного вперёд. Смотрю на его широкие плечи, сильные руки, мощную спину и задумываюсь о том, что ни разу в жизни не видела, как оборотни принимают свой волчий облик. Я и самого волка не видела! Знаю только, что они огромные, намного больше обычных волков. Наверное, такие же, как в экранизации популярной в своё время вампирской саги "Сумерки".

Что ж, у меня появится возможность воочию убедиться так ли это.

Через пару часов я начинаю хотеть есть. Но Эвэрли прёт вперёд, как танк, обогнав меня на несколько метров. Все эти горки, корни, торчащие из земли, редкие камни — выматывают, а оборотню они словно ни по чём. Я прислушиваюсь к нашим шагам, к звукам леса: издалека доносится стрекот какой-то птицы, и вспоминаю о пакетах крови в рюкзаке за спиной. Всего один глоток, и я забуду о урчащем от голода желудке и без особых усилий дам фору некоторым супервыносливым волкам. Но кровь — это крайний случай. Поэтому я останавливаюсь там, где шла, и скидываю рюкзак на землю.

— Привал, Эвэрли, — бросаю я не глядя, раскрывая рюкзак. — Есть хочу.

— Мы должны успеть зайти как можно глубже, чтобы не встретить случайных людей, — ворчит оборотень, оборачиваясь. — А ты и так плетёшься с черепашьей скоростью, Райт.

— Не придумывай, — решаю я не ввязываться в спор, усаживаясь прямо на землю. Распаковываю фольгу на ещё теплом бургере и вдыхаю чудесный аромат, от чего желудок рычит особенно громко: — Ты, наверное, и сам проголодался, Эвэрли.

Лезу рукой в рюкзак, вынимаю из его жерла ещё один сверток фольги и ловко бросаю его в оборотня. Да-да, в лавке у Стэна я отоварилась на двоих. Не спрашивайте, почему я была столь щедра — сама не знаю.

Эвэрли легко ловит руками мой снаряд и, усмехнувшись, возвращается ко мне, чтобы усесться рядом:

— Ладно, для Стэна я найду время.

— Кто бы сомневался, — улыбнувшись, вгрызаюсь я зумами в сочную булку.

Некоторое время мы молча жуём, а затем я с набитым ртом интересуюсь:

— Так что твой отец? Ты ему сказал... о нас?

— Даже не подумал.

Эвэрли одним махом запихивает в рот оставшийся кусок бургера и, перекинув со спины свой, не такой большой, как у меня, рюкзак на колени, вынимает из него бутылку газированной воды. Я сглатываю сухость и досадливо морщусь — о самом главном я и не подумала. Почему я не подумала о воде?!

Эвэрли прикладывается к горлышку и долго пьёт, я наблюдаю, как катается его кадык под кожей, затем парень невежливо отрыгивает и смотрит на меня:

— Хочешь?

Я доедаю бургер и, показав взглядом своё возмущение по поводу его свинства, перехватываю бутылку:

— Терпеть не могу газированную воду, но я почему-то не подумала о воде.

— Но наверняка подумала о крови, — кривит он губы в усмешке.

Игнорирую его замечание и спрашиваю:

— Так как ты объяснил отцу зачем ищешь деда?

Рик отворачивается и сжимает челюсти:

— Никак. Он и слушать меня не стал, как только я упомянул деда.

— Тогда... Откуда ты знаешь, что он где-то в наших лесах? — недоумеваю я.

— Боб. Старый волк, помощник моего отца. Он правая рука у альфы уже второе поколение. Они дружили с моим дедом. По-настоящему, а не потому, что тот был альфой. В общем, он находился рядом с кабинетом отца и слышал наш разговор. Нашёл меня после и сказал, что дед, покидая стаю, не планировал уходить далеко. Мол, из-за меня, чтобы быть поблизости, если мне понадобиться помощь.