- Как самочувствие? – спросил Анжей, изучая своего гостя.

- Лучше, благодарю, - с обычным высокомерием ответил тот. – Странный вы, герцог Даренвиль. Сначала стремитесь убить, потом закрываете в тюрьме наедине с моей магией, теперь вот вызываете целителя. Противоречите сами себе.

- Я стараюсь ради Ретонии, - ответил герцог. – Не хочу, чтобы ее захватили умертвия.

- Об этом надо было думать раньше.

- Я и думал. И ты в мои планы не вписывался.

- И вдруг вписался? – усмехнулся Эрнест. – Говорю же, непоследовательно. И очень недальновидно.

- Угрожаешь?

- Нет. – Мужчина качнул головой. – Мне больше ничего не нужно. Ни корона, ни власть, ни магия. Я хочу передать знания сыну, чтобы магия не убила его. Вот и все.

- У тебя будет такой шанс. Воспользуйся им и не делай глупостей. Утром поедем во дворец, - порадовал гостя Даренвиль и вышел из комнаты.

Будут неприятности… Он чуял их, как и всегда. Но понимал: перевес на его стороне. А его величество Эрнест может стать настоящим призраком, если не станет играть по правилам герцога.

9. 9

ГЛАВА 9

Я еще со вчерашнего вечера заметила: с Элбертом что-то не так. Он словно напряженно думал о чем-то, не слышал вопросов. С этими прорывами он ходил сам не свой. Сначала я бродила следом, потом поняла, что не смогу двадцать четыре часа подряд присматривать за ребенком и поручила гувернерам глаз с него не спускать, и так мы по очереди находились рядом с ним. А не далее как сегодня днем воспитатели примчались ко мне и доложили, что нигде не могут найти Эла. Но раньше, чем я успела запаниковать, король явился сам, устроился рядом со мной и долго сидел молча, не желая объяснять, куда пропадал. Потом вдруг посмотрел на мой живот и спросил:

- Можно, я придумаю ему имя?

Я даже не сразу поняла, о ком он! А потом ответила:

- Да, конечно.

Если ему хочется самому назвать братика, почему нет?

- Терренц. Терри. Мне нравится это имя.

- Мне тоже, - улыбнулась я и обняла Эла за плечи. – Думаю, и твой братик будет доволен.

- Надеюсь, - ответил Элберт с бледной улыбкой. – Интересно, Нина будет коверкать его имя так же, как имя папы?

- Вряд ли. Твоя сестренка уже взрослая барышня и хорошо выговаривает звук «эр».

- Увидим.

- Да уж.

И мы рассмеялись, как двое заговорщиков.

- Спасибо тебе, Тина. – Эл вдруг прижался к моему плечу. – Ты все время возишься со мной.

- Мне в радость, - потрепала его по волосам. – Ты замечательный! Надеюсь, братик будет на тебя похож.

- Лучше не надо… Пусть будет похож на тебя или на папу. Хотя, лучше на тебя. Нина ведь вылитый отец.

- Это точно. Ты не убегай от меня больше, Эл. Я же волнуюсь. Мало ли, какие мысли могут быть в головах придворных? Вдруг кто-то причинит тебе вред?

Элберт хотел было что-то сказать, но промолчал, только попросил:

- Расскажи нам с Ниной историю, ладно?

- Конечно, милый. Пойдем к ней?

Нинелия, как и всегда, обрадовалась нашему приходу, и весь вечер мы провели у нее: то играли в игры, то я рассказывала истории. Когда заметила, что наша принцесса клюет носом, уложила ее спать, и мы с Элом пошли на половину Эрнеста. Тут, как всегда, было пусто и тихо, словно сохранялось присутствие Эрна, и никто не смел его беспокоить.

- Ты к себе? – спросила я Эла.

- Можно к тебе? – попросил он. – Мне что-то страшно.

Вместо ответа обняла его за плечи и повела за собой. Мне с ним тоже было спокойнее: я отвлекалась от своих проблем и забывала о горе. Получалось даже чуть меньше думать об Эрнесте, который постоянно царил в душе и в мыслях. Вот и сейчас мы устроились на кровати, я начала рассказывать о доме, об озере, на берег которого мы с братьями всегда бегали, стоило потеплеть. Как же я скучаю!