- Значит, ты не собираешься замуж за герцога. – Эл так резко перескочил с одной темы на другую, что даже не сразу поняла вопрос.

- Нет, не собираюсь, - сказала искренне. – По договору мы должны пожениться через год, когда истечет срок траура. Надеюсь, к этому моменту Эрнест вернется, а герцог, наоборот, куда-нибудь провалится.

- А если нет? – И Эл снова посмотрел на меня слишком пристально для десятилетнего мальчика.

- Я не допускаю такой мысли.

Король кивнул чему-то и опять вернулся к разложенным перед ним камням.

- Пытаюсь почувствовать их энергию, - пояснил он.

- А как ты открыл шкатулку? На ней же была защита.

- Моя магия ее уничтожила. – Эл пожал плечами, мол, какие тут вопросы? – Папа всегда носил защитные амулеты. Хочу найти тот, который подойдет мне.

- Тогда не буду тебе мешать.

Пересела в кресло, чтобы не спускать глаз с юного некроманта. Мало ли, что таят в себе эти амулеты? Нине они едва не стоили жизни. Зато Эл перебирал их медленно, вдумчиво. Потом выбрал темно-серый камень, нагрел в ладонях.

- Это он, - чуть обернулся ко мне. – То, что поможет мне лучше контролировать магию. Я чувствую.

- Тогда забирай его, и давай запрем кабинет, - предложила мальчику. – А призраки… Их очень много во дворце?

- Я пока насчитал пять, - проговорил Эл, напугав меня до дрожи. – Мама, ее первый муж, какая-то девушка в окровавленном платье, высокий мужчина с ножом в боку и девочка. Может, есть и другие, но они не приближаются. Боятся. А эти нет, появляются время от времени.

Его голос звучал ровно, размеренно, будто тема не вызывает никаких эмоций. Я понимала, что это ненормально! Не должен десятилетний мальчик так себя вести. И в то же время не могла решить, как его вытащить из этой тьмы. Видимо, без Эрнеста никак…

- Папа ничего не говорил? – На миг голос Элберта дрогнул.

- Почти нет, - покачала головой. – Он не очень-то хотел меня видеть, сам понимаешь.

- Он ведь не знает всей правды.

Хотелось верить, что дело действительно только в этом! Но в глубине души понимала: даже когда Эрну станет обо всем известно, это не изменит того, что через меня Даренвиль подтолкнул его к убийству. Я сама никогда себе этого не прощу. Хочется верить, что у Эрна получится…

Элберт, получив свой камень, успокоился и направился в библиотеку. Эта комната так и манила его. А мне что делать? Запретить? Я решила не трогать. К вечеру вернется, потому что его кошмары никуда не делись. Точнее, вполне реальные призраки, которые отступали только под защитой его отца.

И действительно, я уже почти спала, когда раздались тихие шаги, и Эл забрался на свой край кровати. Пришел? Вот и замечательно. Значит, можно отдыхать. И пусть мысли в моей голове царили исключительно безрадостные, ради малыша стоило поберечь себя…

Наверное, это день стал одним из самых запоминающихся, потому что потом каждый следующий превратился в серую массу. Они сменяли друг друга, я искала выход из западни, но ничего не находила. Скорее уж, потеряла… Чувствовала себя во дворце чужой и лишней. Присутствовала на советах магов, пытаясь вникнуть в высокую политику, и осознавала, что ничегошеньки в ней не смыслю. Между тем, зима подходила к концу…

Снег стаял, в дворцовом парке снова зазвенели фонтаны, и после долгой серой зимы выдался первый солнечный денек. Я решила, что стоит хотя бы ненадолго выбросить из головы все проблемы и прогуляться. Сначала заглянула к Нине. Девочка играла в куклы под бдительным присмотром гувернанток.

- Тиночка! – обрадовалась девочка и бросилась ко мне. – Ты пришла!

Я подхватила ее на руки и поцеловала в розовую щечку. Нина в силу возраста легче переносила разлуку с родителями. Поначалу еще спрашивала об Эрнесте, а потом перестала. В детской душе плохое легко заменяется на хорошее, и принцесса играла, занималась, гуляла. Чаще всего со мной, потому что ее брат с головой ушел в учебу. На советах он в основном молчал, но приходил туда регулярно. Сидел и слушал, как взрослые маги обсуждают судьбу его страны. Зато в остальное время не поднимал головы от учебников. Я пыталась как-то его расшевелить, вытащить из-за книг, но если в первые дни после всего приключившегося кошмара мы ладили, то теперь Элберт отгородился и от меня. Хотела вызвать на разговор – не отвечал или убеждал, что все в порядке. И только по вечерам иногда приходил ко мне, когда становилось совсем уж страшно. Но и тогда или молча сидел рядом, или что-то читал.