– Проснулся? – обратилась к внуку, вошедшая в комнату Антонина Марковна. – Как спалось? Что снилось?

– Проснулся, – он медленно поднял руки вверх и, прогнувшись назад, громко зевнул.

– Ты что, всю ночь в кресле провел?

– Ага.

– Так снилось тебе что-нибудь или нет?

– Метаморфозы всякие, – продолжал, потягиваться в кресле, Алексей. – Ну как, я стал красавчиком? – усмехнулся он. – Или остался серой посредственностью?

– По мне, лучше тебя нет никого на всем белом свете, – ответила пожилая дама, целуя внука в макушку. – Пойдем к раковине, я тебе воду для умывания солью.

– В водопроводе вода закончилась? – пошутил молодой человек.

– Не закончилась. Но тебе надо святой водой умыться. Так в книге написано. Все надо делать по правилам.

– Для чистоты эксперимента?

– Для него, – Марковна взяла приготовленную со вчерашнего дня пластиковую бутылку с водой и, поливая ею на руки и затылок внука, прочла молитву. – Смотри, ты обещал три дня быть к женщинам равнодушным, – напомнила она. – Станут тебя дамочки наши соблазнять, не ведись.

– Я как лед, – отшутился молодой человек.

– Я слежу за тобой, – пригрозила пальцем Марковна.

В дверь позвонили.

– Кого нелегкая с утра пораньше?.. – удивилась Марковна и тут же спохватилась: – Тамара Чернова обещала до работы заскочить, долг занести. Память – решето, – направилась к двери женщина.

– Утро доброе! – переступив порог, бодро начала Тамара. От быстрой ходьбы щеки ее разрумянились, большие карие глаза, обрамленные рядом длинных черных ресниц, излучали доброжелательность и хорошее настроение. – Погода сегодня чудная! – снимая обувь, заметила гостья. – Ветер теплый, ласковый! Петуха вашего за версту слышно. Он в округе самый голосистый. Задиристый, наверно? Громкие они, как правило, задиристые.

– Что есть, то есть, – подтвердила Антонина. – Горлопан и забияка редкостный.

– Водички попить не дадите? Так бежала, в горле пересохло.

– Чего бежала? До открытия магазина уйма времени. Проходи в комнату, присядь, отдышись. Может, чайку?

– Некогда мне чаи гонять. Сегодня приемка товара.

– Что привезут? – наливая воды из графина в стакан, спросила Марковна. – Может, дефицит какой? Так ты свистни, чтобы я первая в очередь стала.

– Ничего особенного: картошка, морковка, лимоны…

– Лимоны мне нужны, – прервала продавщицу хозяйка. – Леша, иди сюда, – позвала она внука. – С Тамарой в магазин пойдешь, лимонов купишь.

– Карпа мороженого обещали привезти, бычки в томате хорошие, я пробовала, и покрывала на постель с кистями, стеганые, в цветочек.

– Двуспальные или односпальные?

– И те и другие.

– Красивые?

– В каталоге смотрелись хорошо. А так кто его знает, все надо смотреть, щупать.

– Это да.

– Скатерти на стол придут. Да, – вспомнила Тамара, – кардиганы женские крупной вязки, в трех цветах, по составу: шерсть с полиэстером, такие, какими я прошлой осенью торговала. Ничего себе такие, – женщина сделала глоток воды и добавила: – Симпатичные.

– Сколько шерсти?

– Процентов тридцать-сорок. Павлопосадские платки привезут пять штук разных расцветок. Не знаю, как будут продаваться, очень уж дорогие, но красивые, с шелковыми кистями.

– Шерстяные или вискозные?

– Шерстяные. Я решила взять себе один, – сказала Тамара.

– Доброе утро, – войдя в комнату, поприветствовал Тамару Алексей.

– Доброе утро, – ответила молодая женщина. Биение ее сердца вдруг участилось, дыхание стало глубоким. От внезапного смущения щеки женщины загорелись еще сильнее. – Пора мне, – отставив недопитый стакан с водой, сказала Тамара. – Вдруг машина с товаром раньше приедет. Вот, – она достала из сумочки пятьсот рублей и протянула Марковне, – возвращаю долг.