…Интересно, хоть кто-нибудь поймёт, о чем мы?»

Вот не могли они воспользоваться электронной почтой, как нормальные люди, а?

Красиво, конечно. Но вообще-то от любви людям должно быть хорошо. А тут кому-то явно плохо, и вот-вот придётся вызывать санитаров с успокаивающим тортиком.

Я перечитала последние строки. Нет, тут тортика мало. Тут как бы пьянкой на шоколадной фабрике дело не кончилось.

Может быть, Ант думает, что другой настоящей любви просто не бывает? Не бывает такого, чтобы нежное и искреннее чувство длилось всю жизнь, без ссор, разрывов и расставаний, чтобы оно не разбилась о быт, деньги, детей и старость, и осталось идеальным? Чтобы никому не было больно?

А если такого не бывает, думаешь ты, то какой вообще смысл верить? Проходит год, другой, и ты превращаешься в мрачного, скучного и разочарованного в жизни типа, ждущего очередную дозу из трёх жалких дней, после которых у тебя снова отбирают кислород. Тебе остаются лишь строчки в мессенджере, прилетающие к тебе в ладони через весь мир, ноющее сердце и смазанные воспоминания. И чем бы они ни были – пылающим клёном, задумчивым лебедем, кругами на тёмной воде, – их всегда будет слишком мало.

Я скрестила руки на груди. Нет уж. К дьяволу отношения на расстоянии, мёртвые строчки на экране телефона и затухающая в самолёте память о поцелуях. Я циничное существо, которое хочет настоящего разврата каждый день. И просыпаться вместе, и готовить завтрак, и перекликаться через комнату, а не через тысячи километров…

Жить. Просто жить. Вместе.

А Ант и Лена пусть выбирают свой путь.

Я глубоко вздохнула. Да. Пусть будет так.

Я с решительным видом повернулась к экрану, готовясь открыть вордовский файл. И застыла.

В окне мессенджера горела одна-единственная строчка.

«Рэйн. Что, если я всё-таки приеду?»

Я смотрела на экран со смешанными чувствами. И прямо сейчас мне очень хотелось смешать их с чем-нибудь покрепче.

Приедет. Ант. Ко мне. Сюда.

Так, стоп. Он же не сказал «к тебе в кровать». Он сказал «приеду». В Москву. Это город. Большой, между прочим.

«В кровать – нет, – написали чьи-то пальцы. Кажется, мои. Впрочем, я их больше не чувствовала. Совершенно. – Ко мне на крышу – тоже нет, ты не Карлсон. И даже насчёт кофе я не была бы так уверена. Какого чёрта? Я только что тебя приглашала, и ты написал «плохая идея». У меня что-то с глазами, и всё было не так? Или кто-то другой отобрал у тебя мессенджер, чтобы написать девушке, что глаза б твои её не видели?»

Пауза. Долгая, долгая, невозможно долгая пауза.

«Честно говоря, я сам не уверен, кто сейчас пользовался моим мессенджером, – последовал наконец странный ответ. – Не уверен, что я».

Я вздохнула.

«Ещё поговори загадками, сэр любитель темнить».

«Будешь смеяться, но на форумах я когда-то был сэром Темнотой».

Я фыркнула. Да уж, похоже на него.

«Загадками поговорим как-нибудь потом, – написал Ант после паузы. – Тем более что это очень грустные загадки. На самом деле причина моего приезда очень проста: я еду на защиту докторской. Ну и после того, что я только что… или кто-то ещё только что сотворил с моим мессенджером, думаю, мне будет просто необходима чашка кофе».

«После проваленной защиты?» – не удержалась я.

«Нет, это мне не грозит. Просто глупо упустить возможность поработать с тобой вместе полдня. По любым причинам».

«Осталось только удивиться, почему ты понял это только сейчас, – с нажимом написала я. – Я правда не очень понимаю, Ант. Объясни».

«Потому что я только что…»

Последних слов я прочитать не успела: строчка вдруг мигнула и исчезла. Я моргнула. Мне это не показалось? Ант только что стёр сообщение, едва дописав?