Я закричала, хотя, возможно, это был смех.

Мир закружился в калейдоскопе, разбившись на тысячи осколков, а затем собрался в мозаичную картину с острыми, как лезвие меча, гранями, на которые стало больно смотреть.

Я с трудом повернулась на бок и вдруг ощутила промозглую сырость, ведь лежала в луже растаявшего снега. Одеяло, подушки и матрас исчезли, словно их никогда и не было.

Страх, что меня накажут за порчу имущества, прибавил мне сил, и я встала, подслеповато щурясь.

Каменное основание постели было залито водой, в которой плавали комки снега и кусочки льда, но самое удивительное было не это, а то, что вместо матраса на полу лежала синяя дверь.

В полубреду я решила, во что бы то ни стало, открыть ее, что получилось у меня далеко не с первого раза, ведь дверь была очень тяжелой.

За ней был спуск в стылый мрак, в который вели крутые обледеневшие ступени.

Не знаю почему, но после горячки я стала хорошо видеть в темноте, поэтому без особого труда спустилась вниз и оказалась в подвале, заставленном синей мебелью, часть из которой стояла наверху в спальне.

Здесь хранились сундуки меньших размеров, забитые женскими украшениями, белыми лентами и жемчужными платьями, украшенные серебристым бисером, а также большое овальное зеркало в железной раме.

Движимая любопытством, я протерла его заиндевевшую поверхность рукой и вдруг увидела в отражении белокожую и беловолосую девушку, которая в ужасе смотрела на меня распахнутыми белыми глазами, светящимися в темноте, словно две луны.

***

Я в ужасе прикоснулась рукой к лицу, и девушка повторила за мной, я сделала шаг назад, и она тоже.

Незнакомка смотрела на меня таким же стылым и леденящим душу взглядом, как и я на нее, и никуда не уходила, не исчезала, не превращалась в туман, потому что это и была я.

Теперь я выгляжу точно так же, как и все обитатели Виймора – беловолосые, бледные, белоглазые, только их лица светятся радужным светом, а мое – нет.

Моя решимость окрепла, превратилась изо льда в камень.

Осмотревшись, я нашла узкий и темный проход, который вел куда-то вниз.

Я пошла по нему, удивляясь разительному отличию подземных залов от резных и величественных дворцовых палат.

Казалось, что проходы здесь наспех вырубили топором прямо в леднике.

Пробежав вперед, я уперлась в тупик, который меня не остановил, ведь я была в отчаянии.

Желание сбежать из этого ледяного дворца поглотило меня полностью, и яростный стук по стене распахнул еще одну тайную дверь, искусно вырезанную в массиве синего льда.

Теперь я была в огромной пещере, с потолка которой свисали ледяные сосульки, и капала вода. Она пробила в полу седловину, заполненную серебристой влагой.

Я заглянула в озерце и в отражении увидела все, кроме себя, будто стала невидимкой, и вдруг ощутила дикую тревогу.

Что-то подталкивало меня немедленно уйти, бросить все и бежать, сломя голову, и я с большим трудом подавила этот порыв.

– Нарья, – вдруг прошептала мертвая Иста, появившись в отражении водной глади. – Иди за течением воды, она выведет тебя…

– Нет! – крикнула тень другой мертвой девушки за моей спиной. – Она должна вернуться и спасти других!

Другие мастерицы.

Я должна вернуться за ними и вывести из ледяного замка до того, как наступит закат, иначе их всех убьют.

И меня тоже.

Я побежала обратно в свою спальню.

Каменная дверь была до сих пор открыта, и ее нужно было не только умудриться захлопнуть, но и чем-то прикрыть.

Проклятые одеяла и подушки растаяли, словно были сделаны из снега.

О, нет!

Они и были сделаны из снега!

Бросив взгляд на окно, я вздрогнула от ужаса.

Солнце село. На Виймор пала тьма.