Меня, как рабыню, приставили к нему, чтобы я его обслуживала.

Кто он – неясно, чего хочет – неизвестно, поэтому я так и спешу к реке.

Я переплыву ее и ни днем больше здесь не останусь.

Уж лучше меня убьет зимняя нечисть, чем я буду каждый день обреченно ждать смерти.

Как я и думала, возле берега реки никого не было.

Лед уже растаял.

Перейти Белоконку вброд – невозможно, слишком бурное течение, но я сделаю это, потому что обезумела от страха.

Я шагнула в ледяную воду.

Холода не почувствовала благодаря волшебному напитку.

Сначала я шла по каменному скользкому дну, борясь с течением, которое упорно сносило меня в сторону березового острова, потом неуверенно оторвала ноги от земли и поплыла.

И вдруг захлебнулась.

С трудом вынырнула на поверхность, беспомощно забарахтала руками, но коварное течение опять погрузило меня в водоворот.

Широко открыв глаза, я увидела, что ко мне со всех сторон мчатся синие тени. Они вцепились в мои ноги и безжалостно потянули на дно.

И вдруг что-то заблестело, засветилось, замерцало, заиграло красками – внизу лежали груды золота, серебра и драгоценных камней, а также сотни выбеленных черепов.

Я открыла рот в беззвучном крике, и внезапно поток воды выбросил меня на поверхность.

Вцепившись рукой в торчащий черный камень, я надрывно откашлялась, а затем, подняв глаза, увидела, что держусь за сапог Мрая, который стоит на воде посреди бурного течения реки, широко расставив ноги, и с любопытством смотрит на меня сверху вниз.

– Не был бы я мертв, давно лишился бы ноги, – с ухмылкой сказал он и вырвал из водной пучины, поставив меня на носки своих сапог. – Я сегодня помог тебе, девочка, поэтому ты, когда придет время, тоже поможешь мне. Жизнь за жизнь.

– Никогда, – сказала я, дрожа больше от страха, чем от холода. – Ты убил моего отца!

– С чего ты взяла? – с легкой усмешкой спросил он, и глаза его полыхнули синим огнем. – Ты видела, как я отрубил ему голову?

– Нет, но…

– Тогда не говори того, чего не знаешь, – с раздражением ответил он и больно меня стиснул. – Я питаюсь страхом и страданиями, девочка, поэтому людей не убиваю, ведь чем дольше они живут, тем сильнее боятся смерти и страданий.

– Тогда кто же ты? – испуганно спросила я, и Мрай вдруг злобно вцепился в мою руку, которая вдруг почернела, как у тех несчастных мастериц.

– Это тебе и придется выяснить, девочка, – сквозь зубы произнес он и с такой силой швырнул меня к Вийморскому берегу, что я рухнула плашмя на каменистом мелководье.

***

Я вернулась в комнату, мокрая и злая.

Меня не отпускало чувство, что нечисть играет со мной в игру, правил которой я не знаю.

Возможно, их не знает никто, а, скорее всего, их просто нет.

Солнце уже начало клониться к закату, поэтому мне надо сделать хоть что-то, и я не знаю что именно, чтобы сегодня не умереть.

Для начала сбегаю еще раз к реке за водой.

Оглянувшись, я поняла, что в светлице нет ничего похожего на корыто или ведро.

Что же мне делать? Что же мне делать?

В отчаянии я выбежала в ледяной коридор, который был непривычно пуст, а затем бросилась к соседней девичьей спальне в надежде, что ее хозяйка еще жива и подскажет, что надо сделать.

На удивление в ней было пять таких же испуганных, как я, девушек.

Все они осунулись и побледнели за эти два дня, в отличие от той, что лежала на кровати, мечась из стороны в сторону.

Ее лицо покраснело, а глаза налились кровью, словно ее изнутри пожирал огонь.

– Что с ней? – тихо спросила я у мастериц, обступивших кровать, одна из которых мочила в пустой чашке синий лоскут и протирала им пылающий лоб подруги.

– Жар. Заболела, как только выпила чай другой мастерицы, вчерашней покойницы, – прошептала мне на ухо одна из девиц и испуганно глянула на меня выцветшими глазами.