– Как думаешь, – обратилась к ней Вероника, – можно ли будет собрать все эти органы воедино и сотворить человека, когда мы научился выращивать мозг?

«Кажется, я понимаю, почему Марк боится людей, – подумала Анна. – Каково жить с мыслью, что о твоих темных делах однажды все узнают? Это какая же шумиха начнется».

– Анна?

Анне вдруг стало не по себе, и она сбежала, боясь, что ее вырвет в лаборатории на глазах у всех.

Вот почему Марк спрашивал, как она относится к экспериментам над людьми. Вдруг он проверял ее? И что она ответила? Что для этого нужно согласие самого пациента. Но дело обстоит иначе, если человек родится в ходе вмешательства в геном. Что эти люди будут чувствовать? Будут ли они чувствовать? Смогут ли осознавать, кто они? Смогут ли принять тот факт, что их создали люди?

Анна нависла перед зеркалом в туалете, когда к ней подошла обеспокоенная соседка.

– Ты в порядке?

– Наверное, не то съела.

– Или это твой Марк на тебя плохо влияет?

– Нет. – Анна крепко взялась за край раковины.

– Не знала, что ты такая слабонервная.

– Нет, все в порядке. Кому-то эти технологии спасут жизнь. Мы знали, куда поступали.

– Выглядит жутко, с этим согласна. Но ты на себя не похожа.

– Думаешь, все-таки будет когда-то искусственный мозг? Его, наверное, невероятно сложно создать. Да и зачем? Вряд ли кому-то нужна пересадка головы. Впрочем, кому-то не помешала бы. Бывают же, не знаю, больные на голову… Слушай, Ник, можно сколько угодно отрицать это и читать ученым мораль, но настанет день, и они перевернут мир с ног на голову и никого не спросят. Когда-нибудь люди создадут себе подобных просто потому, что смогут.

– Но существует же этика.

– Законы никого не остановят. Общество всегда подстраивалось под прогресс, а не наоборот. Кто-нибудь осмелится и сделает дело. Вы его осудите, запрете в клетку, но пока вы будете заняты бюрократией, мир изменится, и факт в том, что вы к этому не готовы.

– А ты что, не осудишь?

Анна смотрела на свое отражение и спрашивала себя, встанет ли на сторону Марка, если ее догадка окажется правдой, будет ли осуждать его вместе со всеми, если эта страшная тайна станет достоянием общественности.

– Не знаю, – честно ответила она.

Глава 7

Перед полной аудиторией стоял мужчина лет тридцати пяти и с интересом разглядывал студентов. Он смотрел на них, как в зеркало, в котором человек видит собственное прошлое, и едва заметно улыбался, как улыбаются люди в минуты раздумий и сожалений.

– Я прочитаю всего одну лекцию, – начал он, – так что мое знакомство с большинством из вас будет коротким. Я занимаюсь коммерческим разведением крыс с измененным геномом. На сегодняшний день моя лаборатория не единственная в своем роде, но когда-то мы были первыми, кто за это взялся. Про саму лабораторию расскажу чуть позже, после вводной части. И, кстати, мы открыты для студентов как в рамках экскурсии, так и в рамках научно-исследовательской работы. Кому интересно – пишите. Контакты на экране.

– Этот молодой человек действительно твой отец? – прошептала Вероника.

– Ты можешь потише?

– Значит, ты у нас Анна Викторовна?

– Для тебя просто Анна.

– Не понимаю, почему ты этого стыдишься. Наоборот, здорово, что вы почти одного поколения. Представь, как сложно найти общий язык с родителем, который на полвека старше.

– Если у тебя молодые родители, в подавляющем большинстве случаев это означает, что ты незапланированный.

– Скольких ты вообще знаешь, у кого есть отцы? Полных семей не так уж и много.

– С чего ты взяла, что моя семья полная? – усмехнулась Анна. – Мой бы тоже ушел, но мать опередила и не оставила ему выбора.