– Что у тебя с руками опять?

– А, да…

– Опять кровь. Ну сколько можно?

– Да.

– Уже обработал?

– Нет.

– Где-то тут была перекись. – Анна поискала ее в ящике под столом. – Давай сюда. – Забрала кружку и взяла Марка за руку.

Анна решила задернуть рукава рубашки и оценить масштаб проблемы, но Марк встрепенулся:

– Там ничего нет.

– Ты чего так дергаешься?

– Ничего.

– Рассказывай, что на тебя нашло, – сказала Анна, обрабатывая раны.

– Я же сказал, ничего.

– Я имею в виду, с чего вдруг ты решил приехать.

– Это ты скажи, что с тобой происходит. Ты совсем пропала. Я понятия не имею, что происходит в твоей жизни.

– Мне сейчас не до диссертации.

– Со мной можно общаться не только о диссертации.

– Я еле успеваю готовиться к экзаменам.

– У меня такое чувство, что ты что-то скрываешь.

– Если уж на то пошло, мы ничего друг о друге не знаем, – фыркнула Анна.

– Но я хочу быть с тобой честным. Есть вещи, о которых трудно говорить, но я хочу, чтобы ты все знала…

«Неужели он сейчас во всем признается? – спрашивала себя Анна. – Он вот-вот расскажет и про код, и про формулу, и про то, что там он еще скрывает».

– И что же ты думаешь про эксперименты над человеческим геномом? – спросила она, не выдержав его молчания.

Марк долго изучал ее лицо, затем спросил:

– Что?

– А что не так?

– Я не понимаю.

– Что именно?

– Почему из миллиарда вопросов ты выбрала именно этот?

– Многие об этом говорят после того, как Совет по этике пригрозил ужесточить законы. Вот если бы знал технологию и знал бы, что тебя не осудят, ты разве не решился бы попробовать?

– Нет, конечно.

– Мне кажется, люди должны смотреть вперед, а не держаться за привычную реальность, – говорила Анна с воодушевлением. – Каждая новая технология открывает перед человечеством массу возможностей. Задача ученого – открывать эти возможности, а не думать над рисками. Это неправильно, что все возлагают ответственность на самих ученых. Это только связывает им руки.

– Представь, какая жизнь ждет этих… редактированных людей. Они будут страдать от ощущения, что с ними что-то не так. Я уже молчу про то, что за каждым удачным экспериментом скрывается серия неудач. Что делать с теми, кто родится неполноценным? И все ради чего? Ради любопытства? Ради того, чтобы сделать это первым? Потешить свое самолюбие? Привлечь внимание?

– Если мы научимся редактировать геном, мы победим множество болезней.

– Это только в теории звучит красиво. Ты бы сама взялась за такое?

– Возможно, – ответила Анна не сразу. – Так в чем ты хотел признаться?

– Ни в чем.

«И почему так сложно сказать правду? – думала Анна. – Я же сказала, что буду на его стороне».

– Какие у тебя планы на вечер? – спросил Марк.

– Я хочу съездить к отцу.

– Вместе отмечаете?

– Наверное. Да и просто давно не виделись. А что?

– Может быть, ты нас как раз познакомишь?

– В смысле?

– Ну, рано или поздно…

– Ты хочешь, чтобы я вас познакомила?

– Да. Ты столько рассказывала про лабораторию, что… Если он, конечно, будет не против. Думаешь, будет?

– Марк, я тебя не узнаю.

– Я хочу начать год с чистого листа. Я хочу измениться, понимаешь?

Вестибюль был вымощен белой плиткой и освещен ярким светом. За панорамными окнами – ночной, но беззвездный город со своими искусственными разноцветными огоньками. Марк шел медленно, с недоверием смотрел по сторонам и едва поспевал за Анной, которая знала отцовскую лабораторию как свои пять пальцев.

Анна всю дорогу спрашивала себя, зачем согласилась. Отец-то был не против, даже сам просил познакомить его с потенциальным конкурентом. Но ей зачем это? Почему она не подумала семь раз, прежде чем взять Марка с собой? Как она его представит? Странно тащить коллегу знакомить с родителями в новогоднюю ночь. Это была какая-то минутная слабость. Слишком уж неожиданно. Да и что оставалось? Бросить Марка одного в такой день? Пойти-то ему некуда. С другой стороны, почему это должно ее волновать? Сам виноват, что годами не выходит на белый свет и не общается с людьми. Неудивительно, что он потом навязывается первому встречному, который обратил на него внимание. Но она-то почему повелась? Может быть, расслабилась в преддверии праздников. Или пожалела. Конечно, пожалела. Как можно его не пожалеть?