Не обращая внимания на дочь ведьмы, ягиня перецеловала Лушку и Морошку и передала близняшкам поклон от покойных родителей. Вошедший вслед за ягиней в спальню Магистр прижимал к себе единственной рукой двух крупных, толстеньких и спокойных котят. Чёрного и серого пушистиков с кисточками на ушах. Морошка и Лушка, пища от восторга, котят мигом расхватали.

– Баюны. От меня в подарок, – звучно произнесла приезжая ягиня, кивая на котишек. – Пока малы просто спутники, а как подрастут, ещё и хорошие защитники.

– А мне котёночка? – заикнулась было из своей кровати Рута, но ягиня лишь равнодушно на неё покосилась, а Магистр прижал к губам палец, призывая благоразумно помалкивать.

Потом важная гостья велела Лушка с Морошкой одеваться, сама же пожелала подкрепиться с дороги. Магистр учтивым жестом пригласил ягиню следовать за собой, и едва они вышли, в спальню торопливо вошла Альдона.

– Чадушки, одевайтесь, быстренько закусите, и все вместе отправляемся на старый жальник. Ягиня прибыла поискать могилу князя, из-за которой в прошлый раз разгорелся сыр-бор.

– А я? Можно с вами? – опять влезла чересчур любопытная дочка ведьмы.

– А ты в телеге пятое колесо, – сурово отрезала Альдона.

Потом она так же решительно отобрала у Лушки с Морошкой котят, потому что девчонки, вместо того чтобы одеваться, продолжали их тискать.

Котят главная ворожея переложила в кровать к Руте, но спокойные до этого пушистики дочку ведьмы вдруг обшипели и сбежали обратно к хозяйкам. Тем не менее, под надзором неумолимой Альдоны, ягини всё-таки оделись, и ворожея увела малышек с собой.

Вернулись Лушка с Морошкой довольно быстро, уже к обеду. Вошли в травницкую с гордым видом и важно поведали остальным девочкам, что и взрослая ягиня не сумела отыскать на старом жальнике могилу давно покойного князя. А значит – обманщиком оказался колдун, но с ним пусть разбираются потомки того князя.

– Магистр уже пишет им письмо, что я и Лушка в прошлый раз были не виноваты, – с довольным видом подытожила Морошка.

– Ага, – поддакнула её сестра, – Не понимают люди, что об умерших нам обманывать нельзя. Как и говорить плохое – мёртвые обидятся и постараются прорваться через границу в мир живых.

– Зачем? – моментально заинтересовалась Рута.

– Станут ходить по пятам и плакать, знаешь как их жалко! Как брошенных котяточек, – серьёзно объяснила Лушка.

– А где теперь приезжая ягиня? – спросила у близняшек Липа. – Хотелось бы на её соболью шубку глянуть, уж больно Рута нахвалила.

– Может тётенька у Магистра? – предположила Морошка. – Только она надолго не останется, с нами уже попрощалась. Собирается проверить границу, которая возле избушки страшной бабушки.

– Той, что нам свою силу передала, – добавила Лушка, сестрёнки часто отвечали вместе. – Если граница сильно истончилась, ягиня её укрепит. Мы же ещё не скоро на свой пост заступим.

Гостья из Муромских лесов действительно отбыла в тот же день, и жизнь в обители продолжила идти по накатанной колее. Вернее, раз наступила зима, как по накатанному ледку.

Воспитанники Бера всё так же обучались на воинов, воевали понарошку то на большом, то на малом ратном поле, а ещё ездили в лес за дровами и прочищали дорожки в снегу вокруг стен обители.

Девочки усердно постигали искусство волшбы, практиковались в лечении разных недугов, а старшие ученицы ещё и выезжали на задания, когда в окрестных деревнях начинала баловать нежить. В основном домашние духи: игошка ли подерётся с кикиморой из-за хлебного мякиша и всех ночью перебудит, банник ли зад кому кипятком ошпарит, если глупый человек помылся и не поблагодарил за добрый пар. Молоденькие ворожеи отыскивали виновных и, как правило, за мелкие провинности просто журили. А вот за крупные, с членовредительством, нежить изгонялась из деревни на веки вечные. Смертей же рядом с обителью Ордена не случалось десятилетиями, упыри и другая кровожадная нечисть обходила округу за семь вёрст.