Начало Анна Маковская

Бум-бум-бум.

Оля перевернулась на другой бок.

Бум-бум-бум.

Оторвала красные стриженные волосы от подушки.

Бум-бум-бум.

– Да иду я! – Звук осипшего голоса не долетел до двери, запутался среди шкафов и застрял в комнате.

Спросонья никак не получалось попасть в тапки. На днях произошла авария в котельной, и весь микрорайон остался без отопления и горячей воды. На декабрь Олины угрозы с уговорами не действовали, и он продолжал снижать температуру, засыпая улицы снегом.

Оля поёжилась. Накинула кофту поверх пижамы. Холод не отступал. В дверь барабанили всё сильнее.

– Иду! – голос сорвался в кашель.

Пять утра. Кому она понадобилась в такую рань?

Замёрзшие пальцы с длинными острыми ногтями отказывались справляться с замком. Ключ соскользнул и прошёлся полосой по узорам-снежинкам.

– Чёрт! Свежий маникюр! – Оля схватилась за руку. – И как мне теперь на корпоратив идти в таком виде?

Толкнула дверь ногой, собираясь выместить злость на непрошеном визитёре, и замерла. На коврике стояла коробка, перевязанная розовой ленточкой. «Лёлику» – гласила записка.

Так называл только отец. Давно, в другой жизни. Потом он исчез. Ушёл утром на работу и не вернулся.

Из оцепенения вывел раздавшийся из коробки шорох. Втащив подарок в квартиру, Оля развязала ленту.

– Ну наконец-то! – Белый с серыми пятнами пушистый кот выбрался наружу. – А чего так холодно?

– Так авария. В котельной, – запинаясь, проговорила Оля и на всякий случай отошла на несколько шагов в глубь квартиры.

– Хорошо, что я сибирский, шерсти хватит на ваши морозы. А тебе бы одеться не помешало, путь предстоит неблизкий.

– К-какой путь?

– Неблизкий, я же сказал. Когда вернёмся, к лору запишись слух проверить. А сейчас собирайся: времени у нас мало, до боя курантов успеть надо.

– Что успеть? – Оля не сдвинулась с места.

– Папку твоего спасти. Утащила его жуть жуткая, хтонь хтоническая, имя которой всуе и произносить-то нельзя. Только ты отца выручить можешь.

– Не пойду я этого урода спасать. Он меня бросил двадцать лет назад.

– Не бросил, а уехал в командировку и попал во временную петлю, а оттуда его прямиком в подземный мир утащили. Долго объяснять, расскажу по дороге. Одевайся: время идёт, надо его обогнать.

Оля с котом уже полчаса шли по нечищенным улицам. За это время сибирский успел рассказать столько странного, что голова ломилась от информации. Оказалось, отец работал чародеем высшего уровня в магическом департаменте, а не инженером в научно-исследовательском центре, как думали родные. В тот злополучный декабрьский день двадцать лет назад Сергей Казанцев должен был отправиться к Баренцеву морю изучать подземную аномалию, но попал в ловушку.

– Пытались мы найти Серёжку, да сгинул он, в пятнадцатый век попал, а потом как стало его по временной оси носить – не угонишься, – говорил кот, перепрыгивая через очередной сугроб. – Совет старейшин решил всё твоей маме рассказать, уж больно она переживала. Так-то мы в тайне должны знания держать, только избранным они доступны. Но просчитались – послали Василису Прекрасную на переговоры. Надо было мне пойти, да Лиля-то психиатр: побоялись, что себе диагноз поставит, вместо того чтобы меня выслушать. Только вот мама твоя решила, что у Василисы с Серёжей роман. Столько гадостей ей наговорила… А Вася-то наша – девочка воспитанная, в жизни таких слов не слышала. Плакала потом неделю, пришлось её к психологу отправить травму прорабатывать.

Оля слушала молча. Верить ли коту? Говорящему коту, который явился ни свет ни заря, заставил одеться и тащит не пойми куда. «Он прав, мама бы точно поставила диагноз, и я даже знаю какой».

Снег мокрыми хлопьями летел в лицо, залеплял глаза, таял на ресницах. Мысли отказывались материализовываться в слова, крутились в голове, словно надоедливые мухи.

Кот бодро шагал вперёд и вскоре остановился перед входом в метро. Вызвал лифт для маломобильных категорий граждан. Внутри трижды постучал лапой по стене, на табло появились новые кнопки. Нажал на -5, и лифт понёсся вниз.

Оля и кот оказались в маленькой тёмной комнате, освещённой тусклыми лампами. Посередине стоял круглый стол с блестящими склянками разного цвета.

– Так, Ольсергевна. – Кот подошёл к столу и встал на задние лапы. – Ситуация у нас аховая. Если Серёжу обратят во Тьму, всем нам конец. Новый год не наступит, демоны повыползают наружу и начнут творить такое, что даже думать не хочется. У тебя есть способности отца, но ты столько лет на него злилась, что потеряла к ним доступ. Теперь, чтобы спасти Серёжу, тебе придётся о нём забыть. Вот, выпей. – Он подвинул пузырек с бледно-голубой жидкостью ближе к Оле.

– Что это?

– Зелье, конечно, что ж ещё. Часть воспоминаний сотрёт, добавит немного новых. Не волнуйся, это временно. Память вернётся, когда спасём мир.

Оля хотела возразить, что она простой администратор в салоне красоты, а не герой, развернуться и уйти. Но вместо этого кивнула, взяла склянку и залпом выпила содержимое. Голова закружилась. Пришлось закрыть глаза и опереться о стол, чтобы не упасть.

Зрение возвращалось постепенно. Сначала она увидела очертания комнаты с четырьмя дверями, тусклые лампы, учёного кота Тихона.

– Тиша, здравствуй! Это ты? Как я здесь оказалась?

– Здравствуй, Хельга! Призвали тебя старейшины на миссию важную. Готова ли ты?

– Конечно. Что надо делать?

– Возьми вот это, – кот коснулся лапой большого ржавого ключа, – и открой дверь. Какую – знаешь только ты. Прислушайся к себе, чутьё подскажет. А дальше отправимся искать верховного чародея и спасать Новый год. Ну и мир заодно, как же без этого.

Хельга взяла ключ. Он был на удивление тяжёлый, горячий и какой-то недобрый. Хотелось выкинуть его куда подальше, но Хельга привыкла доверять Тихону. Мало кто мог сравниться умом с учёным котом: не зря тот занимал пост советника в департаменте.

Уговорив внутренний голос молчать, она закрыла глаза, настроилась на образ верховного чародея и почувствовала, что от одной из дверей идёт такой же жар, как от ключа.

– Нам сюда.

Уверенно повернула направо, вставила ключ в замочную скважину. Дверь открылась, Хельга шагнула во мрак. Кот направился следом, но дверь резко захлопнулась, ударив по морде и отбросив на несколько шагов назад.

– Что за ёшкин пёс?! – Кот обиженно потёр ушибленный нос.

– Ай-ай-ай, Тихон, что за выражения? Ты же столько книг прочёл, с писателями общался. Неужели не мог подобрать что-то поинтеллигентнее?

Прямо на столе лежал ламантин, подпирая морду ластами. Чёрный бархатный фрак едва сходился на внушительном пузе животного, в складках мощной шеи проглядывала красная бабочка. Будто бездарный последователь Сальвадора Дали написал картину, а маг-первокурсник случайно её оживил.

– Т-т-ты! – Кот вскочил на все лапы и ощетинился. – Изыди, х-х-хтонь!

– Ох, Тихон, ну что за детский сад? – Казалось, ламантин поморщился. – По-прежнему боишься произносить моё имя? Думаешь, я перестану существовать, если его не называть? Не перестану, дорогой мой друг, но, признаюсь, ваши потуги меня забавляют.

– Чего ты хочешь? И никакой я тебе не друг! Не вожу дружбу с Тьмой!

– Зря не водишься, очень зря. Хочу сказать тебе спасибо. Двадцать лет до хранительницы добраться не могли, а ты её – раз! – и сам привёл. Ну а теперь мне пора, Тьма без меня мир не завоюет. И чародея своего забирайте, сил у него немного, а приманка больше не нужна. – Ламантин хлопнул ластами, и в комнате появился высокий лысоватый мужчина в старомодном пальто и очках. – Но просто так отпустить вас не могу – не в моих это правилах, уж простите великодушно.

Ещё один хлопок, и ламантин исчез в клубах чёрного дыма, а комната заполнилась огнём, отрезав чародея и кота от спасительного лифта.

– Серёжа, что ж ты не сказал, что Ольга – хранительница? – с упрёками накинулся на коллегу Тихон.

– Тиша, не сейчас. Надо быстро выбираться отсюда. Кто готовил зелья? – Мужчина указал на стол.

– Василиса Премудрая. Да перемудрила, видать, вон сколько всего наварила, а нужно было всего одно…

Кот продолжал говорить, но Сергей уже не слушал. Подбежав к столу, начал переставлять склянки, пытаясь разгадать шифр.

– Понял! – воскликнул он. – Молодец Василиса, всё предусмотрела!

Смешал красное и синее зелья и вылил в огонь. Пламя замерло.

– Ну а теперь пойдём созывать совет. Дочку мою спасать надо, пока она мир не погубила.

Хельга шагнула во мрак. Дверь за спиной захлопнулась.

– Тиша, ты где? – голос эхом отскакивал от каменных стен.

Ответа не было. Как и кота.

Значит, надо идти и самой разбираться, что происходит.

«Нужен свет», – решила Хельга и дунула на руки. Появился фонарь. Тонкий лучик выхватил из тьмы начало длинного коридора. Идти приходилось медленно, чтобы не оступиться. От стен веяло холодом.

Впереди послышалось шуршание. Хельга остановилась. Посветила фонарём. Чёрт возьми! Тараканы!

Летающие тропические тараканы стремительно приближались. «Чем защищаться?!» Придумать она не успела: сила решила за неё и подсунула подушку.

«Почему?» – крутилось в голове. Но тараканы были быстрее. Хельга сжала подушку и начала отбиваться. Насекомые с неприятным хрустом ударялись о камни. Ломали крылья. Расползались по щелям. Наконец отступили.