Мы стояли в обороне, но чувствовали, что готовилось какое-то новое наступление. Временному правительству тоже была нужна победа для самосохранения, хотя бы маленькая. Но лезть под пули, когда революция, когда вот-вот произойдёт долгожданное?! Хоть стреляйте, не пойдём! Туземной конницы на весь фронт не хватит!

И вот тут появился среди нас Рихард Клотц. Он тоже наш, из Екатериненштадта, слесарь с завода братьев Шеферов – нынешнего завода «Коммунист».

– Я знаю, я там практику проходил, – заметил Сашка.

– Он тогда был сухой, костистый; волосы рыжие, кудлатые, глаза жёсткие, глубоко сидящие под рыжими бровями. Он был начитан, политически подкован, от него исходила сила убеждённости. Мы тянулись к нему, потому что, казалось, он всё понимает, всё умеет понятно и просто объяснить. А мы с твоим отцом были его первые друзья по праву земляков и немного кичились этим перед однополчанами.

– Товарищи! – говорил он собравшимся солдатам нашей роты. – Зачем мы здесь? Что мы потеряли в этих знойных долинах и ледяных горах?! Для чего мы умираем десятками тысяч? Для того, чтобы капиталисты набивали карманы, продавая пушки и снаряды.

– Солдаты! Не слушайте его! – возражал командир нашей роты поручик Эрхард. – Нам нужна победа! Осталось немного, одно мощное усилие, и сбудется тысячелетняя мечта русского народа: мы дойдём и овладеем колыбелью православной веры – Константинополем. Англия и Франция подписали меморандум, в котором признали наш суверенитет над черноморскими проливами. Это гарантия безопасности России на сотни лет вперёд! Подумайте, какую великую историческую миссию возложил на нас народ!

– С тем же успехом Англия могла бы признать наш суверенитет над Луной! Правители Антанты такие же враги России, как правители Турции, Австрии и Германии. Они прекрасно знают, что мы никогда не дойдём до проливов, а если дойдём, они вышвырнут нас оттуда. Не для того они оттяпали у России Крым, чтобы через пятьдесят лет подарить нам проливы! Взятие Константинополя – это продолжение войны, но на этот раз со всей Европой!

– Верно ты говоришь! – закричали солдаты. – Не нужен нам никакой Константинополь! Домой!

– Солдаты! Не слушайте изменников! – заикаясь кричал ротный.

– Врёшь! Это не мы, а вы, проливающие реки народной крови, изменники.

И я свой голос вставил в общий хор возмущения:

– Три года дома не были! Старики и женщины надрываются, пашня бурьяном заросла! К чёрту ваш Константинополь! Домой хотим!

– Верно говоришь, земляк! – хлопал меня по плечу Клотц.

В общем, началась у нас анархия. А осенью и Временное правительство закончилось. Ринулась прежняя победоносная Кавказская армия к Чёрному морю, к Трапезунду. Штурмом захватывали корабли: русские, турецкие, торговые, гражданские, военные. Совали в лицо капитану дула пистолетов, наставляли штыки: «Вези в Керчь!»

Нам повезло захватить турецкий пароход, правда с немецкими гравировками «Schifsbesitzer Schwarz»8. Солдатского народа на него набилось видимо-невидимо.

Поплыли. Море зимнее, вода зелёная, пароход перегружен. Не дай Бог… А у борта свалка, толпа солдат накренила судно.

– Братцы! Какой он солдат! По морде видать – полковник! За борт его!

Мы туда с Эдуардом и Клотцом. Смотрим – бьют кого-то. Клотц разбросал бивших, поднял того, кого приняли за полковника. А это наш Трубников. Нос, губы разбиты в кровь, глаза налиты ненавистью. Солдаты рвутся к нему, жаждут расправы. Я закричал:

– Стойте! Это подполковник Трубников! Он наш!

А он:

– Какой я ваш?! Быдло! Ненавижу! А! Это ты, Клотц, со своими немцами! Предатели, немецкие агенты! Продали Россию, как ваш Ленин! Как я вас раньше не раскусил?! Жалко, что не перестрелял вас!