– Я им уведу, так уведу! – тут же заступалась за подругу Леонида. – Космы-то повыдираю!

– Да брось ты, они ж просто подтрунивают, – каждый раз скромно отшучивалась Нина.

– Ты за своим мужем приглядывай лучше, а не за чужим! – нападали сразу же на Леониду самые смелые работницы коровника.

– А что за ним приглядывать? – удивлялась она. – Вот он у меня где, в кулаке!

– Ну да, ну да! – только и могли ответить женщины, потому что не решались ей перечить.

Обычно на этом пересмешки заканчивались, потому что не хватало отваги дояркам сказать такой крупной и сильной женщине о том, что муж ее, нет-нет, а погуливает. Он хоть невеликий да некрупный, зато знатненько любвеобильный. Не раз завхоз-кладовщик замечал, как Анатолий заводил нескромные беседы то с дояркой, то с учетчицей. А выбирал ловелас женщин крупных, с формами и длинными косами. И получал от них мощно – то ведром они его, то тряпкой огреют. Но взаимностью обделен не был. Поговаривали, что ухаживаниям его рада одна из учительниц – Мария Егоровна. Грузная умная женщина с большими очками в коричневой оправе и с пучком длинных каштановых волос. Обучала она русскому языку и литературе. Была вдовой, детей не имела. Не сразу она поняла намеки Анатолия, а когда осознала их скрытый смысл, предостерегла ухажера, наказав никогда и ни при каких обстоятельствах не признаваться в этой пагубной и греховной связи. Он и не признавался, но некоторые такеевцы знала об истории его похождений. Только Леонида ни о чем не догадывалась, да и мысли не допускала, что ее родной человечек так может с ней поступить. Да и не до этого ей было – когда Настасье исполнился годик, она сама забеременела и думала только о том, как тяжело придется бабушке справляться сразу с двумя внуками.

Анатолий почему-то ждал еще одного мальчика, говоря, что с девочками тяжело. К работе особо их не приучить, только к домашней, а еще один сильный наследник в хозяйстве не помешал бы. Только не сбылись его ожидания. В июле 1970 года родилась крепенькая и здоровенькая девочка Оленька. Смолянистого цвета волосы, черные бровки, карие глазенки. Кричала она ночами неистово, приковывая к себе внимание всех домочадцев. Отчего Анатолий, под предлогом огромного желания выспаться, перед работой убегал к Марии Егоровне, говоря, что заночует в бане. Никто мужчину не проверял.

Каким бы спокойным ни был Антип, а с завхозом-кладовщиком спорил частенько. Мужчина тот был не чист на руку – терял или делал вид, что теряет казенный инвентарь, не торопился чинить технику и в материальном аспекте не внушал доверия. Постоянно что-то скрывал, секретничал, пропадал так, что всем коровником найти его не могли. Антип не лез с вопросами и упреками, во всем полагаясь на председателя Никанора Ефимовича, мужчину предпенсионного возраста, без семьи. Держался многодетный отец до тех пор, пока Нина не начала жаловаться мужу на то, что комбикорма урезаны, коровам не достает еды, удой уменьшается. Тогда Антип подошел к завхозу и скромно спросил, почему убавилось пропитание скота. Ответ же получил в грубом тоне о том, что не его это дело, и совать свой нос в чужие обязанности не стоит, а то можно и схлопотать. Это еще раз убедило Антипа в том, что завхоз что-то утаивает, и надо бы пожаловаться на него. С советом инициатор пошел к Анатолию. Тот в совхозе работал дольше, может что-то и подскажет.

– Даже не вздумай влезать! – попытался остудил Антипин пыл Анатолий. – Ты знаешь, сколько у него братьев и заступников?! Половина села за него драться пойдет!