– Мамочка, я замерзла, – тихонько сказала Настенька, прижавшись к ней.

– И я замерз, – дрожа, проговорил Филатка.

– Все, идемте домой, мои хорошенькие, идемте домой.

Нина подняла младшенькую, взяла за руку сына и пошла. Ей казалось, что она отрезвела, а потому дома подумала, что не сможет быстро заснуть и, уложив детей, достала самогон. До звона будильника оставалось два с половиной часа. Запрокинув три стопки, вдова рухнула на диван и тут же уснула. Утром, встав в школу, Наденька вдруг обнаружила, что мама все еще спит. Обычно к этому времени та уже была на пороге, собираясь на работу. Но не в это утро. Дочь поспешила разбудить ее, говорила, толкала, старалась даже посадить. Но все это оказалось тщетными. Тогда Наденька, не зная, что предпринять, поднялась к бабушке Фанузе. Та спустилась и тоже старалась разбудить Нину, но не смогла. Соседка наказала девочке пойти на ферму и предупредить доярок, что мама сегодня не выйдет. Сама же позаботилась о том, чтобы Филатка не опоздал в школу. Старшенькая тут же побежала в совхоз. Думая о том, что еще успеет на второй урок, она захватила учебные принадлежности. Но на работе новость, что Нина мирно посапывает, а дояркам придется вместо нее обхаживать коров ее группы, женщинам не понравилась. Они начали кричать и возмущаться. «Может, я смогу помочь?», – выронила Надя, желая остановить поток брани. Доярки такого не ждали, но, видя вину в глазах девочки и желание хоть как-то прикрыть маму, согласились. Они тут же дали ей Нинин халат, показали коров, ведра и все остальные принадлежности. Отложив школьную сумку, Надя села за дойку.

Она, конечно, не успела обойти всех коров, но доярки помогли. Каждая взяла на себя по две-три и к обеду план был выполнен. Работницы видели, как девочка старалась, не подавала виду, что ей тяжело, но на самом деле просто выдохлась к обеду. Вернувшись домой, Надя обнаружила, что мама все еще спит. А Настенька находится у соседки. Она подсела к матери и снова начала будить ее. На этот ей это удалось.

– Сколько время? – спросила Нина, не успев открыть глаза.

– Обед уж, мам.

– Я проспала! Почему ты не разбудила меня?

– Я будила, – спокойно ответила девочка, помогая матери сесть. – Ты ни в какую не просыпалась.

– А где Настя, где Филатка?

– Настя у бабушки Фанузы, Филатка еще в школе.

– Ну слава богу, – Нина выдохнула и снова рухнула на диван. – А ты почему не в школе?

– Я сегодня туда не пошла.

– Почему?

– Я пошла на ферму предупредить, что тебя не будет, но меня попросили остаться и помочь с дойкой.

– Попросили или заставили? – Нина напряглась и снова села.

– Поспросили.

– Вот же курвы! Как будто сами не могли коров моих подоить! Вот Наиля болела, так мы ее группу сами доили, никто не жаловался.

– Ты же не болеешь, – точно подметила Наденька.

– Ну как сказать, как сказать, доча, – Нина снова прилегла. – Голова раскалывается так, что кажется, вот-вот взорвется.

– Мам, я на вечернюю дойку пойти не смогу, у меня ужасно болят пальцы, – девочка показала красные и намозоленные ладони.

– Знаешь теперь, как я деньги зарабатываю, – укоризненно сказала мать. – Поначалу и у меня так было.

– Никогда не буду работать дояркой, никогда, – уверенно ответила девочка.

– Почему?

– Там воняет, страшные быки стоят, женщины орут и матерятся, – объяснила Наденька.

– Кем же ты будешь тогда? – удивилась мать. – Я, к примеру, коров с четырех лет дою и не представляю, кем еще могу работать.

– Я хочу быть учительницей, – озвучила свою мечту девочка.

– Будь хоть кем, только принеси, пожалуйста, таблетку от головы, мне человеком надо стать, – попросила Нина, не в силах обсуждать желания, до которых ее ребенку еще расти и расти.