Девушка остановилась рядом с распорядителем и, слегка приподняв уголки губ, благосклонно кивнула толпе в знак приветствия.

– Сегодня наше серебряное судно выбрало для себя нового предводителя. – Торжественно начал старичок. Эрнест, наклонившись к Мартине, прошептал, пока тот выдерживал паузу, позволяющую гостям даровать аплодисменты:

– Что значит «серебряное»?

– Первый раз оно отошло от берегов зимой. – Ответила Мартина тихо, тоже хлопая. – Но это формальная приписка. Суда, выпущенные в море осенью, весной или летом, не удостоились дополнительного названия.

– Ух ты, – восхитился Эрнест, присоединяясь к аплодисментам. – Лика не рассказывала. – И тут же замолк, потому что церемония продолжилась.

– Лика Мэй Мельтц, сорокового года рождения, впервые вышла в море в сороковом, провела в службе на корабле – десять лет, в обучении – семь лет, в рейсах – семь лет. Полученное образование – судовождение. Последняя должность – штурман дальнего плавания.

Эрнест украдкой зевнул, косясь на подругу, чей взгляд в момент посвящения будто стал ещё холоднее и пронзительнее, чем обычно.

– Мисс Мельтц назначается капитаном серебряного судна «Зимний пик», принимая должность от капитана дальнего плавания Раджаха Мехмеда Рейнеро, а до него – от своего отца, Фридриха Мельтц.

Лика встретилась взглядом с Эрнестом и позволила себе приподнять уголки губ ещё сильнее, но глаза её не улыбались. Девушка чинно сложила руки на животе, сдержавшись даже от того, чтобы смять от волнения в ладонях ткань юбки.

Престарелый Раджах взошёл под арку и, передав Лике бутылку, которую до этого крутил в руках, продекламировал:

– Передаю капитанские полномочия Лике Мэй Мельтц. Пусть твой путь на этом корабле будет безмятежным. – И, смахнув слёзы рукавом, добавил: – Вишнёвая настойка. По традиции – пить и плыть!

– Но сначала – речь, – напомнил распорядитель. Раджах кивнул и вернулся на своё место.

Эрнест мог поклясться, что в ту минуту Лика разлюбила и его, и дом, и весь остальной мир, отдав своё сердце морю. Именно это отразилось в её глазах, когда она, наконец, улыбнулась уже не механически, а по-настоящему, и произнесла:

– Благодарю. Принимаю капитанские полномочия от Раджаха Мехмеда Рейнеро. Клянусь, что, если мой путь на этом судне встретит преграды, я буду терпеливой и мудрой. Клянусь защищать свою команду ценой всего. Клянусь не превышать свои полномочия ни в море, ни на суше.

– Она будто замуж выходит, – прошептал Эрнест. – Такая ответственность! И ни тени сомнения на лице.

– Фридрих был таким же. – Ответила Мартина, с новой волной аплодисментов поддерживая дочь. – Ура, ура, ура!

– Ура! – искренне прокричал парень, маша Лике рукой, пока распорядитель разворачивал свёрток и водружал на голову девушки блестящую капитанскую фуражку с нашивкой заснеженной горы. – Ура! Ура!

Лика поправила фуражку. Было заметно, что её щёки слегка порозовели от смущения и волнения. Она откашлялась и, ловкими движениями сняв с себя ботинки, голыми ногами прошла по деревянному пирсу навстречу морю. Ветер лёгким шлейфом обдул бледные ступни девушки, когда она встала на носочки, повернулась лицом к провожающей её толпе и откупорила бутылку с настойкой.

Быстро, будто боясь передумать, Лика сделала три больших глотка. Издалека не было видно, как на её глазах выступили слёзы, и как она, борясь со жжением в горле, жадно вдохнула морозный воздух. Стало легче. Девушка поставила бутылку на доски и раскинула руки. А после этого тенью рухнула в ледяную морскую пену, подняв волну брызг.

– Как?! – не удержался от возгласа Эрнест. Он сделал было шаг вперёд, но Мартина остановила его. – В холодную воду в декабре? Раздетая! И прямо в форме! В фуражке!