И в этот момент, словно прочитав мысли Лики, Эрнест отстранился и, собрав ладони девушки в свои, поцеловал их и произнёс:

– Прости меня, родная.

– Прости? – вынырнула из раздумий Лика. – За что?

– Поцеловал пьяный. – Стушевался Эрнест. – Некрасиво обошёлся.

– Целоваться не понравилось? – подшутила над другом девушка. Но тот был предельно серьёзен.

– Стоило иначе. В других обстоятельствах. В другой раз…

Девушка ощутила совершенное облегчение. Она приблизилась, заглянула Эрнесту в глаза.

– Я тебя понимаю. Но это первый раз. Кто знает, может, ещё случится?

– Я оскорбил тебя.

– Я не буду думать, что тебе не понравилось со мной. Даже если стоило. Всё в порядке.

– Забудешь о случившемся?

– Нет. – Честно призналась Лика и ободряюще улыбнулась. – Поговорим об этом, когда оправишься. Ты как?

– Я постараюсь забыть и в следующий раз быть сдержаннее. – Эрнест тихо вздохнул и опустился на подушки. – Наверное, я слишком много выпил.

– Вполне возможно. И это нормально. – Лика накрыла друга одеялом и успокаивающе прошептала: – Забудь и засыпай.

– Посидишь со мной ещё немного?

– Конечно.

За окном неспешно покачнулась луна, а в душе Лики колыхнулась горечь. Она, отгоняя прочь мысли и сожаления, положила ладонь на плечо Эрнесту и изо всех сил пожелала, чтобы тот поскорее провалился в сон, а наутро забыл обо всём сам.

– Готовишься к церемонии? – Эрнест стыдливо отмахнулся от воспоминаний и постарался приободриться. Лика кивнула:

– Давно. Осталось забрать из ателье китель и постирать ткани.

– Я не об этом, – парень наметил улыбку. – А о том, как ты себя чувствуешь.

– Сносно. Не в первый рейс же.

– Но теперь ты будешь капитаном. Это такая ответственность! Теперь судно будет полностью твоим. Хоть в горошек разрисуй.

– Не стану. Да и владеет кораблём всё равно штаб.

– Да я шучу же.

– Я поняла, – Лика схватила со стола тетрадку с меню и пролистала её. – Надо же! Опять окунь в паприке. Мама недостаточно набегалась с ним вчера?

– Мартина сказала, это блюдо пользуется таким спросом, что стыдно убирать его из меню даже на день.

– Оно и видно! Ну, прорвёмся.

Эрнест посмотрел на подругу с недоверием: та вела себя подозрительно спокойно перед таким важным для неё событием. Спросил, как бы невзначай:

– Не передумала плыть на Кубу?

– Нет, – отрезала Лика. – Завтра же начнём приготовления. В январе, край – к концу, мы должны уже отчалить.

– И надолго?

– Не считала.

– Прикинь.

– Сорок – пятьдесят дней.

– Меньше, чем обычно. – Обрадовался Эрнест.

– А то. Соскучиться не успеешь, – подмигнула другу Лика. – Так что там с окунем в паприке?

– Да Бог с ним! Вон, Эва ещё бегает, заказы принимает.

– Тогда пока вымою посуду. – Девушка ловко выгрузила тарелки и кружки из таза и, щедро потерев об мочалку куском дегтярного мыла, принялась тщательно их намыливать. – А у тебя какие новости? – спросила она внезапно, обернувшись.

– Да особо-то… Никаких. – Ответил Эрнест и, взяв чистую кружку, налил себе пива из бочки. – Вчера в порту был. Относил рыбный паштет знакомому отца. А там новый корабль готовят.

– Надо же, – удивилась Лика. – Какой?

– «Гринч» называется. А кто поплывёт – не знаю.

– Что ж не спросил?

– Да спросил, – озадаченно произнёс Эрнест. – Но я этого капитана всё равно не знаю, потому и не запомнил даже имени.

– Пожилой?

– Не видел. Но служащая порта всё жужжала, что молодой и красивый.

– Все они такие, – рассмеялась Лика. – Одинокой женщине хоть старика предложи – понравится. А молодых и красивых капитанов – так и знай – не бывает.

– Завтра будет, – выпалил Эрнест и пристукнул кружкой по столу. Девушка промолчала в ответ. Только откинула назад чёрную волну волос и спрятала улыбку. От её мокрых рук полетели брызги.