– Милая, ты знаешь, как прекрасна в этом увядающем мире? Ты словно цветок, который выделяется на фоне сырой земли… – удерживая её перед собой, прижимает к торсу, обхватив талию поперёк.

Вдохнув манящий аромат, он восхищается в мыслях девичьей красотой, сожалея о том, что не в состоянии поступить иначе. Ему нравятся многие, но многим не дозволено находиться так близко к нему: он сам решает, кому и что можно. Ей позволил быть рядом, прижиматься и хихикать, обмякая в сильных руках. Мир жесток. Такой, как она, нет места рядом с таким, как он. У него другие желания, мечты и цели, и для достижения своей ему нельзя быть слабым или иметь слабости на стороне, чтобы не стать уязвимым под удар врагов, которых нажил в большом количестве.

– Жаль, что цветы приходиться срывать с корнем.

Она не успевает и слова жалобного вымолвить, как холодное лезвие касается нежной кожи горла, пуская кровь, омрачая красивое, открытое платье и бледное тело.

Опустошённо смотря на труп у своих ног, он отдаёт приказ о большом костре, который послужит хорошим показателем выжившим, вставшим против армии. Вставшим против него. Вытирая остатки крови с лезвия, он возвращает нож обратно к бедру, просовывая в кожаные ножны.

***

Тяжёлое дыхание разрезает лесные звуки. Далёкое пение птиц, радостно щебечущих под кронами деревьев, журчание воды где-то неподалёку и шелест листьев прерываются вздохами и охами молодых людей, пытающихся отдышаться от недавней долгой погони. Прижимаясь к кривому стволу, чувствуя каждый его рельеф вспотевшей спиной сквозь прилипшую к телу грязную одежду, Деймон оглядывается, пытаясь удостовериться в том, что погоня, вызванная его появлением и звуком выстрела, прекратилась.

Толпа за ними гналась знатная: не меньше дюжины человек, облачённых в шкуры убитых животных, кожаные штаны, кофты и накидки. Кажется, несколько пуль, пущенных ему в спину, пролетели совсем рядом. Было страшно. Сердце готово было во время бега остановиться или вырваться за пределы привычной обстановки: оно было настолько громким, что кроме него он ничего не слышал.

Сейчас, пытаясь отдышаться и успокоиться, Фрай периодически бросает мимолетный взгляд, осматривая территорию, чтобы не попасться в ловушку разбойников или выживших, обезумевших без боя. Одного он ранил, отвлекая, поэтому выстрелит и в других в случае необходимости. Жаль, что патронов осталось так мало.

– Вы в порядке? – выровняв дыхание, запрокинув голову, открывает вид на мощную шею, вспотевшую и местами покрытую коркой грязи.

Леон, всё ещё пытавшийся собраться с мыслями, просто кивает, расположившись в позе лотоса и уперев руки в землю за собой.

– Я щас сдохну… – всё ещё пытаясь совладать с дыханием и привести всё в порядок, он вымученно улыбается, кидая взгляд то на Мерелин, то на Деймона, чувствующих себя аналогично.

– Всё хорошо, – Колинс, слабо улыбнувшись, кивает Фраю, отвечая на вопрос, не желая погружать того в подробности своего состояния.

Одарив красноречивым взглядом в ответ, Деймон прикрывает тёмные глаза, приходя в себя. Сейчас в глуши, в которую они забрались сквозь дебри кустов и травы, тихо. Лишь редкое пение птиц даёт ему понимание, что здесь относительно безопасно. Выровняв дыхание, полностью успокоившись и перестав выглядывать из-за ствола полусухого дерева, Фрай, опершись руками в колени, встаёт, продолжая опираться на опору позади себя.

Сглотнув скопившиеся слюни, немного смачивая пересохшее горло, Деймон отстраняется от дерева, поправляя на плече винтовку. Бросив мимолётный взор на Мерелин, сидевшую на коленях, склонив голову, он быстро преодолевает расстояние до Леона, наклоняясь и хватая того под локоть, заставляя встать и пойти за собой.