Утро только начинало раскрашивать природу в цвета, а между ровными рядами перемещались, зажатые кустами, сосредоточенные люди – шаг и остановка. Зимнее утро означало иней на коричневых ветках и тонкий лед в чешуе каменистой земли. И тогда было по-настоящему нестерпимо: пальцы ног мерзли и ныли, а руки горели от прикосновения к холодным растениям, инструменты примерзали к ладоням. К обеду становилось веселее, если не шел дождь. Но вот летом вторая половина дня была непереносимой. От жары и духоты голова становилась тяжелой, и пальцы распухали. Виктория начинала ощущать постукивание сердца в горле и ушах, ее мучила жажда.

В любой сезон и любую погоду одно было неизменно – утренние сборы. Виктория и подобные ей стекались с разных сторон, тихие, качающиеся после сна. Рассыпались в ожидании неровными точками от места сбора, чуть плотнее к центру, где должен был появиться распорядитель и громким голосом раздать указания. Молчали или перекидывались редкими фразами.

В первый день Викторию поставили работать в паре с хорошенькой жизнерадостной девчонкой. Кругленькое личико и красивые карие глаза. Добрая улыбка. Она относилась к тому типу девушек, которые совершенно не умеют сердиться, немного наивны и очень удивляются всему на свете. Она двигалась легко и разговаривала быстро.

Виктория со своей напарницей быстро поладили. И то, что их одинаково звали, щекотало внутри, связывало крепче нитью невероятных совпадений и случайностей.

Между рядов винограда, проходящего свою метаморфозу, они прошагали вместе такое расстояние, которого хватило бы, чтобы дойти до Адриатического моря и вернуться обратно.

Они говорили много: сначала на общие темы, а потом все больше о себе и о своих семьях. Мать ее новой подруги рано овдовела и теперь снова вышла замуж, сразу после свадьбы своей дочери.

– Что? Да, живем все вместе в одном доме: отчим с мамой и я с мужем и нашим ребенком.

Виктория слушала и примеряла на себя. Ее подруга чуть младше нее, но уже своя семья.

– Как вы познакомились?

– С Серджио? Мы вместе выросли. И сначала он был как все остальные… Я не обращала внимания, не замечала. Он мне казался немного странным. – Она захихикала. – Но он красив. Действительно, по-настоящему красив. И не странный, а просто… спокойный. Да, он такой.

Виктория работала и жадно слушала.

– Вообще сначала мне нравился его друг. Я даже мечтала о нем немного. У него такая красивая улыбка. Он улыбается, а лицо как будто подсвечивается, оживает. – Она немного помолчала. – Знаешь, это меня в нем притягивало. И еще его волосы. Ты бы видела! Гладенькие, блестящие и абсолютно черные. Он так красиво носил челку на бок и откидывал ее назад. – Она повела маленькой кистью у себя над лбом, показывая. И чуть надменно повернула голову, полуприкрыв глаза. Замерла, косясь на напарницу. Виктория улыбнулась, представив парня.

– Почему ты выбрала Серджио, если тебе нравился другой?

– Ну… сначала мы случайно пересекались. Иду я, например, куда-нибудь… ведь не мог он знать, когда и куда я пойду, – и вдруг вижу его. Одного или с кем-нибудь из друзей. Он смотрит на меня, а глаза искрят и манят. Мне даже не по себе. А потом зимой он меня догнал неожиданно и просто пошел рядом. Так близко мы никогда не были. И, не поверишь, стало очень жарко. На улице холодно, а я как будто горю.

Виктория сама почувствовала легкое покалывание, пробежавшее по поверхности рук. И что-то похожее на зависть мелькнуло и погасло.

– Он молча взял меня за руку, и дальше мы пошли вместе, тоже молча… – закончила подруга.

– Но сейчас вы разговариваете?…