Подруга жила в пяти минутах ходьбы – лавки, булочная, магазин со свечами и открытками. Лиза держала небольшую мастерскую по реставрации мебели и продавала винтажные вещи, превращая каждую в маленькую сказку. Сегодня нужно было помочь ей оформить витрину к весеннему сезону.

– Я надеялась, что ты не забудешь! – встретила её Лиза, обняв с запахом корицы и краски. – У меня уже есть концепция. Цветы, стёкла, немного золота и лошадка-качалка.

– Если лошадка не сломана, то я за.

Витрина постепенно оживала. Они ставили прозрачные вазы, наполняли их веточками, развешивали гирлянду из сушёных апельсинов. За стеклом отражались прохожие, солнце, и лица людей, у которых в этот день всё ещё было спокойно.

– Ты счастлива? – вдруг спросила Лиза, расправляя лён на подставке.

Мишель замерла на секунду, как будто проверяя себя внутри.

– Да… Наверное, да. Я не думаю об этом вслух. Но мне нравится просыпаться рядом с ним. Нравится кофе. И то, как он держит фотоаппарат, будто что-то живое.

– Тогда держи это. Знаешь, не все умеют быть счастливыми в тишине. Это редкий навык.

К вечеру они закончили. Мишель вернулась домой немного уставшей, но довольной. В квартире пахло лавандой – кто-то включил аромалампу. На кухне Райан вытирал руки полотенцем, а на плите томилось что-то с грибами.

– Ужин почти готов. Ты как, не устала от золота и лошадей?

– Устала, но по-хорошему. Знаешь, как после прогулки в тёплый день.

Они поужинали, смотрели старый фильм. Говорили немного – просто держались за руки. Перед сном, лёжа в темноте, Мишель шепнула:

– Мне с тобой безопасно. Знаешь?

Райан поцеловал её в висок и не ответил. Но ей это было не нужно.

Мишель проснулась не сразу. Сначала было ощущение тепла – где-то рядом Райан дышал ровно и спокойно, а из окна уже лился утренний свет, размытый, мягкий, как пастель. В комнате пахло кофе – он просочился из кухни, как это бывало почти каждое утро. Кошка Лизки свернулась клубком у ног, подрагивая во сне.

Она потянулась, хрустнув спиной, и тихо вышла из спальни, чтобы не будить Райана. На кухне всё уже было почти готово: поджаренный тост, миска с фруктами, мёд в стеклянной банке и дымящийся чайник. Он не только умел готовить, но и умел делать это красиво. Даже ложки лежали ровно.

Райан появился спустя минуту, почесывая затылок.

– Ты сегодня встала раньше меня. Это нарушает договор, – пробормотал он, зевая.

– Решила удивить тебя. Вот, сейчас налью тебе чай, а потом спрошу, как тебе жить в мире, где Мишель умеет вставать первой.

Он рассмеялся, поцеловал её в лоб и уселся за стол. На улице уже слышались утренние голоса, звук шагов, шелест проезжающих велосипедов.

– Я сегодня хотел бы поснимать в старом парке, у пруда. Там свет такой мягкий в это время. Пойдёшь со мной?

– Конечно. Возьму с собой блокнот, порисую, пока ты там ловишь вдохновение.

Они неспешно позавтракали, иногда переглядываясь и улыбаясь без причины. Утро было простым – как раз таким, каким и должно быть. Без особенных разговоров, без суеты. Только лёгкость и ощущение, что пока всё правильно.

После завтрака она переоделась – надела длинную юбку, льняную рубашку, заколола волосы. Райан накинул лёгкую куртку, взял камеру. Прежде чем выйти, он коротко остановился, обнял её и сказал:

– Я бы хотел, чтобы каждое утро начиналось именно так.

Она лишь кивнула – в этот момент ей и правда нечего было добавить. Всё уже было сказано. Без слов.

Солнце медленно поднималось выше, разогревая утреннюю прохладу. Листья на деревьях чуть шелестели от лёгкого ветерка, а где-то вдали послышался лай собаки и звонкий детский смех.