Именно поэтому Влада не очень помнила, как именно загружала свое тело в подъехавший микроавтобус, как смотрела в окно по дороге в горы и как выбирала шлем, без которого её бы не пустили на квадроцикл, по размеру головы. Окончательно она пришла в себя только в момент, когда пропахший бензином металлический монстр зашумел и дернулся с такой силой, что девушке пришлось покрепче вцепиться в поручни на его боках. Влада мысленно попросила всех известных богов помочь ей вернуться домой без переломов, и поездка началась.

Когда они добрались до вершины горы, было часов десять утра, но солнце уже вовсю заливало и бухту, на которую выходила смотровая площадка, и саму скалу. Вдали переливалась вода, а над сияющей морской гладью парили чайки. Это зрелище было настолько банальным и с детства привычным глазу что Влада даже не сразу поняла, почему так пронзительно щемит в груди и хочется куда-то бежать, раскинув руки. А может, хотелось взлететь. Этот вид не претендовал и на пятерку самых красивых в ее жизни, да и сложно сравнивать лучшие виды на океан во Франции или в ЮАР, куда ее однажды затащила на летних каникулах лучшая подруга, с небольшой бухтой на юге России, но все же было в этом пейзаже нечто, что отличало его от всего, что Влада видела в жизни раньше. Словно все прошлые роскошные виды она видела через пленку, которую кто-то заботливо наклеил ей на глаза, или это было во сне, а сейчас она проснулась. Осознание заняло секунд тридцать, но когда ей наконец стало понятно, вдруг захотелось смеяться. Это было чувство свободы. Ответ оказался таким простым, что в него верилось с трудом. Влада вдруг поняла, что в свои двадцать с небольшим она, наверное, впервые чувствует себя настолько свободной от любых условностей, работы, учебы и социальных рамок.

Здесь, на высокой скале почти под самым небом, на нее не давили ничьи ожидания, не имело значения, сколько у нее денег и дипломов. Здесь не было родителей с бесконечным надеждами, что она будет самой красивой или самой послушной и непременно выйдет замуж за идеального мужчину, который подойдет под все их критерии, и лучше всего – если этого счастливчика они выберут сами. Здесь не было друзей, которые тянули ее в разные стороны, заставляя то участвовать в эзотерических практиках, то ходить на митинги, которые устраивали феминистки, то подписывать бесконечные петиции, и бесконечно ссорились между собой, а она, разумеется, всегда должна была выбирать, на чьей стороне остаться. Здесь, на вершине горы, это все стало далеким и неважным. И дело было даже не в том, что все дела остались в другом городе – просто именно здесь, стоя на камне, Влада смогла признаться самой себе, как нестерпимо сильно ей хочется жить совершенно другой жизнью. И от этого осознания закружилась голова. «Возможно, и правда, не всем предназначены крупные города, – подумала она. – Даже тем, кто родился в них». Она прищурилась и посмотрела на солнце. «Интересно, а если построить прямую от этого камня прямо на восток к солнцу, сколько шагов, даже очень больших, мне пришлось бы сделать, чтобы дойти до него?»

Все вокруг дышало спокойствием. Владе вдруг показалось, что не слышно ни звука: замолкли двигатели квадроциклов, замолчали фотографирующиеся на фоне моря попутчики. Только море сияло в окружении скал – свободное и бесконечное.

Гребни скал, вырастающие из синей ткани воды, казались гребнями гигантского дракона, который нырнул под воду в поисках рыбы (впрочем, Влада не была уверена, что драконы вообще едят рыбу), да так и уснул на самом дне залива. Влада почти физически ощущала на кончиках пальцев, до какой температуры успело нагреть еще сонное утреннее солнце тонкие каменные шипы, разбросанные там и тут. Зеленая трава на склоне горы еще не успела пожелтеть под июльским солнцем и так и звала пробежаться по ней вниз до самого залива. В голове начали всплывать картинки из детства, когда она с братом бегала на перегонки по похожему склону на ферме в Австрии и наступавшая весна казалась лучшим событием в жизни.