– Что за план? – спрашиваю сам себя вслух.

– А? – откликается Костя. – Какой план?

– Ну, пишут же: «План Путина – победа России». Что за план? Где он опубликован? Где с ним ознакомиться можно? Агитируют: голосуй за план Путина! А как я за него голосовать буду, если ни разу не видел? Покажите мне его, разложите по пунктам, обоснуйте каждый, скажите: это реализуется так, это так, а средства мы возьмём отсюда и отсюда. Убедите меня! А так… – вяло машу я рукой. – За что я голосовать должен, за кота в мешке?

– Ха! – усмехается Костя. – Если бы за кота! Сдаётся мне, там зверь поопаснее… Сидит в том мешке не кот, а медведь, который очень любит мёд. А знаешь, где он его берёт? У пчёл отнимает. Читал, небось, или по «ящику» смотрел, как он это делает? Из одного улья выгреб, взялся за второй, потом за третий и так далее, пока все не разорит.

– Интересно излагаешь… – киваю я. – И читал я и по «ящику» смотрел. Там, кстати, показывали, что пчёлы, если объединятся, могут медведя от ульев отогнать.

– Очень хочется в это верить… – вздыхает Костя. – И в то, что объединятся, и в то, что отгонят…

– Медведю ведь тоже не в радость, когда его кусают, – добавляю я.

– В общем, конечно, да… – соглашается Константин, но тут же добавляет: – Только, есть один нюанс, Вань: пчела после укуса умирает… Так что лучше не выпускать того медведя из мешка. Пусть пчёлы живыми останутся и в неразорённых ульях… Пусть мёд для себя собирают, а не для халявщика-мишки.

– Кто бы спорил…

– А ещё, если задуматься, знаешь, что в том лозунге, – оттопыренным большим пальцем правой руки Костик указывает за плечо, как бы отсылая к оставшемуся позади плакату, – меня настораживает?

– Что?

– Победа России над кем?.. Ты как считаешь, Иван?

– Не знаю… – пожимаю я плечами. – Там об этом ни слова. А ты, как думаешь?

– Сдаётся мне, что над нами, – бурчит Костя.

– Думаешь?!

– Угу… – мычит он. – Хотя, вернее будет сказать, чувствую… – добавляет, потерев разодранную скулу. – Вань, не в службу, а в дружбу, там, сзади, минералка…

Достав с заднего сиденья «Демидовскую», я свинчиваю с неё крышку.

– Держи.

Костик жадно припадает к бутылочному горлышку, делает пару крупных глотков, и тут машину подбрасывает на ухабе. Рука, держащая бутылку, вздрагивает, Костя судорожно сглатывает, закашливается. Машину кидает ещё раз. Минералка проливается Костику на лицо и на грудь.

– Чёрт! – выкрикивает он. – Забери, – протягивает мне бутылку.

После пары сильных ударов машина принимается часто подрагивать, попадая колёсами в мелкие выбоины на дорожном полотне.

– Да, здесь особо не погоняешь, – усмехаюсь я. – Вывеску видел?

– Какую?

– Область московская кончилась. Так что сбавь ход, если не хочешь колымагу свою по винтику растрясти.

***

– Куда это мы приехали? – спрашивает Костя после въезда в город.

– Это мой родной город, Кость, – сообщаю я.

– Уверен?

– Абсолютно.

– А такое ощущение, что в Москву попали… Двести вёрст отмахали, область вроде другая должна быть, а номера московские, – он указывает на едущую навстречу машину. – А вон ещё одна стоит и ещё, блин, а там ещё одна…

– Не считай, всё равно собьешься, – усмехаюсь я. – Их тут, как собак нерезаных, особенно летом.

– А-а-а, понял! На отдых тянутся. Природа, кислород…

– Угадал. Добавь ещё к этому реку.

– Красота… – потягивается Костик, поджимая плечи к самым ушам.

– И жильё дешёвое…

– Действительно дешёвое? – настораживается Константин. – И почём метр?

– Было когда-то дешёвым… А как эти, – киваю на очередную машину из региона под номером 177, – появились, так цены и скакнули. Для них ведь 10 штук зелёных – не деньги, и 20 – не деньги, и 30 – тоже не деньги, и 40, и 50. Скупают всё по той цене, которую им назначат. Не задумываясь. Покупают квартирки и домики, чтобы тёщу с детьми на лето сплавить. Действительно красота! Спровадил и отдыхай. Только кому красота, а кому – хоть караул кричи. Для местных-то жильё по той же цене стало, что и для москвичей. А где местному такие деньги достать? Были бы цены разумные, можно было бы кредит взять, постепенно расплатиться. Сейчас это не реально. Цены на жильё стремительно приближаются к московским, а доходы как-то не спешат… Вот и мыкаются молодые по съёмным квартирам или ютятся с предками «большой и дружной семьёй» – ждут, пока бабушка с дедушкой или родители ласты склеят – жилплощадь освободят.