– Отпусти! – гаркаю я, подскочив к Косте, и несильно, только чтобы вернуть во вменяемое состояние, бью ему коленом под рёбра. – Убьешь ведь, придурок!

Не ослабляя хватки, Костик обалдело смотрит на меня.

– Ты чего, Вань?

– Отпусти, говорю! Убьешь его, что потом делать будем?

До Костика, кажется, начинает доходить. Секунд пять он раздумывает, а потом осторожно опускает голову парня на землю.

– Жив? – осведомляется, потрепав по затылку.

В ответ стон.

– Ну и хорошо… – выдыхает Константин.

Он встаёт, отряхивает пыль с одежды.

– Поехали что ли? – спрашивает, как ни в чём не бывало.

– А этого, – я киваю на корчащегося на земле и тихонько постанывающего обладателя «Мурано», – так и бросим валяться?

– А что с ним церемониться?

– Блин, Кость, смотри, как ему хреново… Сдохнет ещё…

– Да ладно тебе, дождёшься от него, бугая… – с отвращением произносит Костя, но всё же склоняется над парнем. – Эй, ты особо не разлёживайся, земля холодная, простудишься ещё…

– Пошёл ты… – хрипло звучит в ответ. – Тебе конец, понял? Я тебя урою, сука…

– Он ещё и грубит! – лицо Костика искривляется в ехидной ухмылке. – Щас я ему добавлю…

– Кость, – я хватаю его за плёчо. – Не лезь к нему. Поехали.

– Нет, погоди! – отмахивается Костя и принимается бесцеремонно обыскивать вяло сопротивляющегося парня. – Должен же я узнать, кто меня урыть собирается… – Вскоре в его руках оказываются красные «корочки». – Ты гляди, Государсвенная Дума! – восклицает Константин. Игорь Сергеевич, значит… помощник депутата по работе в Государственной Думе… – зачитывает он. – Партия власти, вашу мать… – цедит с неподдельной злобой. – Что же это за власть такая, а?

…Потрёпанный Игорь Сергеевич остался позади. Насупившийся Костик крутит баранку и беззвучно шевелит губами, ведя какой-то внутренний монолог, я таращусь на проносящийся мимо пейзаж. В салоне висит гнетущая неловкая тишина. Недавний запал прошёл, на смену ему пришла какая-то опустошенность с легкой примесью стыда. Зачём всё это случилось, почему? Кому это было надо – мне, Косте, помощнику тому депутатскому? Неужели не могло быть иначе, неужели всё было так, как должно было быть? Неужели трое взрослых людей не могли разойтись-разъехаться миром – один не подрезать, другой не избивать, третий при всём этом не присутствовать?

– Нет, ну что за люди такие?! – нарушает молчание Костя. – Сколько ему лет?

– Физиономия молодая, – припоминаю я. – Лет двадцать семь, двадцать восемь…

– А тебе сколько, Вань?

– Тридцать.

– А «Нисан Мурано» у тебя есть?

– Нет.

– Почему?

Пожимаю плечами, отвечаю неуверенно:

– Не заработал, наверное…

– Не заработал! – восклицает Костя.

– Ну да…

– А он, значит, заработал… Новый русский мальчик…

– Выходит, что заработал.

– Вань?! – выдыхает Костик. С болезненной настороженностью смотрит на меня. – Да у трех четвертей этой новой русской молодёжи папы – старые евреи в прямом и переносном смысле. На заре туманной перестройки сколотили капиталец, устроили бизнес, обзавелись банками, заводиками, яхтами, машинками. Как они это сделали – какими правдами и неправдами… разговор сейчас не о том… – Костик на какое-то время умолкает, закуривает. – Нет, я не против, чтобы родители помогали детям, – продолжает, затянувшись, – давали им по максимуму. Коробит другое. Ведь в своё время мне тыкали пальцем на таких мальчиков, а сейчас продолжают тыкать другим: вот смотри, он год, как окончил институт, а уже ездит на «Лексусе» и живёт в пятикомнатной квартире на Арбате. А ты, здоровенный лоб, до сих пор ни хрена не имеешь. Так почему ж ты сидишь, чего ждёшь? Вот он смог, он ДОБИЛСЯ! Так и ты иди, вкалывай с утра до утра, и у тебя всё будет, как у него! И я покупался… Понимаешь? И шёл, и вкалывал… И когда, наконец, скрипя зубами, наскребал на вшивый, нет не «Лексуc», а «Фольксваген», на котором уже лет десять отъездил какой-нибудь жирный бюргер, вдруг узнавал, что папа того владельца «Лексуса» – коммерческий директор банка или хозяин какого-нибудь заводика… Ну ёлки-палки… Неужели опять накололи?! – с болезненной ухмылкой на лице восклицает Костик. – Выходит, это они так меня «стимулировали» вкалывать на очередного чужого дядю – папу того самого мальчика… А тот мальчик в это время менял «Лексус» на «Майбах», квартиру на «Арбате» на виллу на Канарах. За чей счёт, а?