– Анастасия Викторовна! Как я рад вас видеть. А вы чуть раньше, чем планировалось. Присаживайтесь. Чай? Кофе? Я сейчас сам сварю.

– Эм-м, – озадаченно протянула Стейш, – а что происходит?

– Ничего! Вы промокли, еще заболеете. Я берегу ценные кадры. Может, кофе с коньяком? Согреетесь.

Тут она растерялась окончательно. За почти семь лет руководства Дворцом спорта этот тип ей и присесть ни разу не предложил, чего уж говорить о кофе и тем более о коньяке? Неужели он так Шведовым дорожит, что готов ковриком ползать у ее ног, лишь бы осталась? Бред. Незаменимых, как водится, нет. Тогда что происходит?

– Кофе! С коньяком! – ответил за нее Малкин и выбежал из кабинета, тщательно прикрыв дверь, словно боялся, что она убежит.

Оставшись одна, Стейш осмотрелась в поисках то ли скрытой камеры, то ли Шведова с дробовиком в углу. Но ничего выдающегося не обнаружила. Кабинет как кабинет: большой заваленный бумагами стол, потертое кожаное кресло с высокой спинкой, шкаф с толстыми папками и пыльный монитор компьютера. Ничего нового. Тогда почему сегодня это место больше похоже не на логово канцелярской крысы, а на мышеловку? Впервые за много лет она заметила решетки на окнах.

К моменту, когда за спиной щелкнул замок и с едва слышным скрипом открылась дверь, Стейш уже потеряла терпение и, оборачиваясь, выпалила:

– Не хочу я ваш кофе! Объясните, что происходит, и я пой… ду.

Конец фразы застрял в горле. Перед внутренним взором промелькнули решетки на окнах и отсутствие запасного выхода из кабинета – бежать некуда, а очень надо. Мышеловка захлопнулась.

– Ну здравствуй, неуловимая незнакомка.

Вкрадчивый баритон щекотнул мочку уха и будто поцеловал кожу за ним, заставив голову закружиться, а колени дрогнуть. Улыбка незнакомца в строгом сером костюме должна была стать контрольным в голову, но Стейш незаметно ущипнула себя за руку и очнулась.

Так просто она не сдастся.

– А вы кто?

– Кто я? Сейчас напомню.

С трудом подавила желание ответить: «Нет, спасибо!» – и прорваться через Малкина на свободу. Она прекрасно помнила, кто это. Красавчик на красной ламборгини и большие неприятности в одном флаконе.

И тут в голове Стейш некстати заиграл саундтрек из популярного романтического фильма, когда герой, весь такой высокий, красивый и элегантный, с загадочной улыбкой подходит к героине, наклоняется и…

– Ознакомьтесь с документами! – потребовал незнакомец и сунул ей в руки увесистую папку.

– Что? С какими документами? Вы кто такой?! – Изображать дурочку, так до конца.

– Вопрос не в том, кто я такой. Вопрос в том, как ты будешь расплачиваться.

И вот тут она без шуток словила флешбэк[6] об одной из мыльных опер, которые так любит смотреть Муза. «Расплачиваться»… Что, неужели предложит натурой? Самой стало смешно. Кого там обычно берут? Невинных симпатичных девочек? Красоток с приличным бюстом? Ну, как минимум того, кто не может за такое сломать нос и спустить с лестницы. С почти двухметровым красавчиком будет сложновато и, как сказала бы Муза в этой ситуации, проще отдаться и получить удовольствие. Вот только Музе такое никто не предложил, да и ей тоже. Пока.

Тем временем мужчина самым наглым образом прошествовал к директорскому креслу, брезгливо провел кончиками пальцев по крупной трещине на обивке, но, видимо, расценив убогость как неизбежное зло, уселся. И кабинет сразу стал похож на элитный офис. Стейш даже показалось, что окна стали чище, а дверь сейчас откроется и войдет секретарша с неприлично длинными ногами и спросит…

– Вам сколько кубиков сахара? – раздался из-за двери голос хозяина кабинета.