– Нам десять минут тишины, пожалуйста. И дверь плотнее закройте! – потребовал нахальный гость.

– Конечно, Илья Васильевич, – пискнул Малкин так, будто только что прищемил дверью самое ценное.

В кабинете повисла тишина. Для Стейш – напряженная, а для загадочного Ильи Васильевича, развалившегося в директорском кресле, – вполне себе расслабляющая. Он смотрел на замершую с папкой в руках женщину так, будто прекрасно знал, что происходит в ее буйной голове. Чуть скривил красивые губы с едва заметными темными следами от кофе в трещинках.

Стоп. Не пялиться на его губы! Это, как говорит Саша Зимина, признак того, что ты хочешь вести личную беседу, а не деловую. Когда хотят говорить серьезно, смотрят куда-то между глаз. Стейш прицелилась, посмотрела и… зря.

Глаза мужчины в сером оказались не в тон костюму и даже не были карими, как описывают в романах и любят снимать в кино. Пронзительный зеленый, яркий весенний – такой цвет глаз подошел бы взлохмаченному мальчишке, карабкающемуся за яблоками в соседский сад, а не состоятельному бизнесмену или кто такой этот Илья Васильевич. Уж точно не местный грузчик.

– Открывай папку! – не выдержав тишины, скомандовал загадочный незнакомец.

Стейш прищурилась и еще раз смело встретилась с зеленым взглядом. Тут-то до нее и дошло. Он издевается. Нагло издевается, играя роль властного мудака, который запугал директора и теперь пытается запугать ее. Нет, ошибки быть не может. Прищур глаз, едва заметные морщинки в уголках. То, что на губах нет улыбки – ерунда. Важно, что зеленые глаза смеются.

Ореол киношного босса вмиг развеялся, как и повисшее в воздухе напряжение. Тряхнула стянутыми в конский хвост волосами и подошла к столу, небрежно швырнув на него папку.

– А словами объяснить – слабо?

– Там с картинками, – ответил мужчина. – Присаживайся.

Скрипнула зубами. Что за тип? Как можно быть таким раздражающим? Вот вроде бы ничего особенного не делает (пока), но бесит своей невозмутимостью и одновременно насмешливостью. Не удержалась и, послушно усаживаясь на стул для посетителей, огрызнулась:

– Я с тобой на «ты» не переходила.

– Переходила.

– Когда?

– Только что.

Перестрелка фразами вышла столь стремительной, что Стейш на мгновение растерялась. Впервые ей встретился мужчина, думающий в ее «ритме». Хорошо хоть не СУДАК, иначе за такую редкую рыбу пришлось бы замуж выходить. А с красавчиками она давно завязала: слишком лощеный, обласканный женским вниманием, самоуверенный. Нет. Отказать по всем фронтам. Таким лучше раз полюбоваться издалека, а потом уйти в нормальную, понятную жизнь.

– Глупо говорить «вы», когда тебе «тыкают». Мы не так близко знакомы, поэтому прошу вас, – сделала ударение на нужном слове, – соблюдать границы.

– Мы знакомы ближе, чем ты думаешь.

Постучал кончиком пальца по злосчастной папке. Последние слова заинтриговали. Что он несет? Близко знакомились их машины, а вот они точно никогда не пересекались, такой экземпляр она бы запомнила.

Сдалась и открыла папку. Разговаривать с ним невозможно, так пусть документы скажут, что этот тип хочет в обмен на ее права: ведь за побег с места ДТП их точно отберут. Открыла и зависла на первой же странице. И правда, с картинками.

Подробный отчет о повреждениях злосчастной машины, фото царапины и самой Стейш: вот она выглядывает, смотрит на царапину и сматывается. Всё в красках. Но это было не самым ужасным…

– Сколько?! За одну царапину?!

Она с ужасом смотрела на увесистую шестизначную сумму. Обиделся, что убежала с места ДТП? Допустим. Хотел найти, поиздеваться и отомстить? Получилось. Но зачем же вгонять в многолетний кредит скромную владелицу «жигулей»?! Это уже не смешно!