АнестейшаНеГрей: «Хорошо, что есть мы! (злодейский смайл)»
Vlad Endgame: «Ты как, систр?»
Влад работал сутками и временами выпадал из жизни на несколько недель, а потом возвращался и с удивлением обнаруживал, что куча всего случилась. Вот и сейчас Стейш пришлось кратко излагать ему все свои злоключения.
АнестейшаНеГрей: «Мама натравила на меня кавказцев. От них я убежала, с мамой поссорилась. Сегодня помирилась. Макнула очередного жениха мордой в салат, поцарапала дорогую тачку, и меня уволили с работы…»
Vlad Endgame: «Все идет своим чередом».
Брат коротко поставил диагноз и дописал свое любимое: «Помощь нужна?»
АнестейшаНеГрей: «Справлюсь. Я же Анастасия, мать моя чокнутая свекровь без зятя, Эндшпиль!»
Vlad Endgame: «Если что, звони. Маме привет! Сашке тоже. Катюхе купи от меня шоколадное мороженое. На удачу».
Стейш несколько минут смотрела на экран смартфона и кусала губы. Не сдержалась и написала в ответном сообщении: «А что передать Музе?» Оставалось лишь нажать «отправить», но в очередной раз не хватило духу.
АнестейшаНеГрей: «Будет сделано. Береги себя, лягушатник[5]!»
Придурок. Идиот. Кретин. Трудоголик. Обожаемый брат. Как это убиралось в одном Владике, она не знала, но кто-то все перечисленное в него затолкал и выгнал из родной страны в гостеприимную Францию. Кто выгнал, было хорошо известно, но лучшая подруга – это святое, на нее нельзя обижаться. А если твоя подруга – Муза Загорская, это еще и невозможно.
Последняя будто что-то почувствовала.
МузаТвоя: «Привет! Тебя сегодня ждать? Или с мамой помирилась?»
АнестейшаНеГрей: «Помирилась, кажется. Не жди».
МузаТвоя: «Что-то случилось?»
АнестейшаНеГрей: «Да. Слишком много всего. Выпьешь со мной кофе?»
МузаТвоя: «Прямо сейчас?»
АнестейшаНеГрей: «Завтра вечером. Часов в семь. Сможешь?»
МузаТвоя: «Конечно. Буду ждать дома!»
«У тебя дома…» – грустно подумала Стейш и поняла, что нет. В квартиру Музы она возвращаться не хочет.
АнестейшаНеГрей: «Нет, в кафе. Скину адрес».
Она сама не знала, зачем ей эта встреча и о чем говорить с Музой. Подруги ничего не знали про Шведова и о том, что случилось после. Но она чувствовала какое-то иррациональное желание поговорить хоть с кем-то близким. Просто о чем-нибудь. Возможно, чтобы забыться и снова почувствовать себя счастливой, а не замерзшей под весенним дождем.
Мерзнуть под дождем пришлось и на следующее утро. Вспоминая незабвенное выражение «Весна покажет, кто где срал», Стейш могла дополнить его следующим: «А дождь к лету смоет!» Выйдя из подъезда, она тоскливо глянула на парковочное место, где сегодня не было ее жигуленка, зато стояла незнакомая красная машина. Или знакомая?
Серый, под цвет неба, зонт медленно опустился. Дождь тут же намочил собранные в конский хвост волосы и лицо, не нагруженное косметикой. А пара самых наглых капель уже скользнула за шиворот объемной толстовки. Да быть не может! Стейш ошарашенно смотрела на слишком знакомую ламборгини с царапиной во весь бок. Вряд ли в городе есть еще одна такая машина…
Оглянулась, но не заметила поблизости ее приметного хозяина.
– Буду думать, что у него здесь бабушка живет, – шепнула себе под нос и, сложив зонт, со всех ног рванула к метро.
Решать проблемы надо по мере их поступления. И быстро бегать, чтобы новые не догнали.
По злосчастной лестнице, ведущей к кабинету Малкина, она поднималась промокшая насквозь, но довольная. Не попалась! Выжала хвостик в пустой приемной, протерла лицо рукавом серой толстовки и трижды постучала в дверь.
– Войдите!
Стоило ей переступить порог, как лицо Колобка просветлело, будто солнце из-за туч вышло. Круглое такое, чуть желтоватое и обрюзгшее, но все-таки солнышко!