– Не за царапину, – скрупулезно уточнил зеленоглазый засранец и принялся перечислять, загибая пальцы: – Грунтовка, краска уникального цвета «кровь девственницы», которая производится на единственном в мире заводе в…

– Трансильвании? – Стейш не удержалась от шутки о родине графа Дракулы.

– На юге Румынии, – поправил Илья Васильевич, но уголки его губ дрогнули, а глаза вновь заискрились весельем.

Стейш кипела. Да он просто развлекается за ее счет! Притом, что бы она ни делала – ему весело! А если нос разбить? Тоже смеяться будет? Еще раз глянула на папку с очень круглой суммой и доказательствами своей вины. Нет уж, сейчас лучше не усугублять. Судя по ехидной роже, он еще не закончил.

– Дальше. Сложная покраска, полировка. Ну и, конечно, твои права. Ты же не хочешь, чтобы я обратился в полицию? Если хочешь, готов скинуть тысяч тридцать и поедем в суд. – Он выдержал небольшую паузу и добавил: – Но учти, что это не последняя страница.

– Да что там еще? – Стейш перевернула лист с веселыми картинками и увидела еще более веселые. – Мобильник? А при чем здесь…

– Там еще третья страница. – Сидящий напротив мужчина был безжалостен.

– Компенсация морального ущерба?!

– Думал вписать причинение вреда здоровью, – во все тридцать два улыбнулся Илья Васильевич и картинно стукнул пальцем по зубу, – но коронка не вылетела. Поэтому решил простить.

Хотела возмутиться, что этот гад решил повесить на нее вину за все свои злоключения, но в голове сложились два и два. Вот почему он показался ей смутно знакомым! Вот почему вспомнился звук падающего мобильника! Захотелось швырнуть папку мстительному негодяю в лицо и дать деру. Не потому, что денег нет, а потому что стыдно. Наброситься с поцелуями на первого попавшегося мужика… Чем она думала?

С надеждой глянула на выход, но за дверью маячила тень Малкина. Со всех сторон обложили. Даже не так: заманили в мышеловку и захлопнули дверцу, оставив мышку Анастасию один на один с кровожадным зеленоглазым котом.

– Нет там никакой коронки, – брякнула первое, что пришло в голову.

– А вот если бы была, точно бы вылетела!

– Признайте уже, что вы ненормальный. Какое отношение я имею к вашим зубам?!

«Главное – не признаваться!» – вспомнила любимую папину заповедь. Иногда это даже прокатывало. Но, кажется, не в этот раз. Ладно, выбить коронку, которой нет, она могла. Но за воображаемые травмы она готова платить только воображаемыми деньгами. Нарвать ему подорожника?

– Какое отношение вы имеете к моим зубам? Непосредственное. Вы вероломно на них напали и чуть не выбили. И можете не притворяться. По щекам вижу, что вы всё вспомнили.

– Что?!

Только сейчас она осознала, что щеки горят. Покраснела? Серьезно? Ну напала на проходящего мимо мужика, с кем не бывает. Правда? Сам встал посреди дороги, ни пройти ни проехать.

От дальнейшего позора спас телефонный звонок и стремительный переход собеседника от веселящегося засранца к засранцу властному.

– Да чтоб тебя, – ругнулся мужчина, принимая вызов. – Нет. Делайте, как я сказал. Нет, никто никуда не сольется. Либо поставка будет на наших условиях, либо ее не будет вообще. Да!

В трубке зашумел чей-то обеспокоенный голос.

– Нет. Троицкий может засунуть этот компромисс себе в задницу. Вот как только он встанет во главе холдинга, так сразу его и начнете слушать. А пока всем рулю я, делайте так, как я сказал. Вопросы? Заявление на увольнение? Вот и ладно. Чтобы через час у меня на почте был подписанный договор. Если нет – значит мы не договорились.

Отключил вызов и широко улыбнулся, разгоняя начальственный флер.

– Ну что, продолжим наши переговоры? Вижу, ты поняла, в какой ситуации оказалась. У нас есть три варианта. Первый: ты выплачиваешь мне всю сумму. Второй: мы встречаемся в суде, ты лишаешься прав, а после выплачиваешь мне и эти деньги, и судебные издержки. Третий, – он выдержал драматичную паузу, – три свидания.