– Уж не дочка ли это столичного Мелеха? Он ведь здесь? И на нём сегодня тоже изумруд. Ах, эти камни составляют великолепную пару, впрочем, как и отец с дочерью, – толстяк уже разговаривал сам с собой, и княгиня не нашла нужным продолжать беседу.

– Василий Семёнович, рада видеть вас у себя, – начала княгиня, как только Громов робко присел на краешек кресла подле хозяйки приёма.

– Покорнейше благодарю, – Василий поспешно вскочил и поклонился.

– Да вы сидите, сидите, так удобнее говорить, – улыбнулась порыву молодого человека Рагозина и, переменив тон на серьёзный, спросила: – Как здоровье тётушки вашей Глафиры Андреевны?

Громов опять попытался вскочить, но княгиня его удержала.

По приезде в Москву Глафира Андреевна Чернова возобновила все свои юношеские знакомства и даже некоторые семейные. Нанесла визит и княгине Рагозиной, которая встретила её более чем радушно, представила Константину Фёдоровичу Зорину и дала множество советов по проведению досуга в большом и шумном городе, а также присоветовала несколько лавок, где всегда торговался отменный товар. Глафира Андреевна рассказала почтенным старикам о племяннике своём Василии, не пожалев слов для описания его старательности на новой службе у графа Вислотского.

– Тётушка вполне здорова. Нравится ей в Москве проживать. Каждый вечер мне сказывает, куда ходила да что видела. – Тут Василий замялся. – Я ведь к вам пришёл по поручению графа…

Анна Павловна многозначительно кивнула.

– Догадываюсь я, какого рода поручение, – сказала она, ничуть не обидевшись. – Можете считать, что вы его исполнили. Но в ответ Николаю Алексеевичу вот что передайте. Негоже друзей своих забывать. Так и передайте. А если не хочет он на званые мои вечера являться, пусть приезжает запросто с утра пораньше. Встаю я с рассветом. Выпьем с ним травяного отвара да про жизнь поговорим, может, что хорошее из этого и выйдет.

Лакеи распахнули двери из гостиной в парадную столовую. Публика потянулась занимать места, оживлённо беседуя и смеясь. В самом углу столовой на небольшом возвышении была установлена массивная золотая арфа, подле которой сидела смуглая черноволосая женщина, напоминающая цыганку. Взмахнув полными голыми руками, она осторожно коснулась струн, и столовая наполнилась лёгкими, невесомыми музыкальными вибрациями. Вздохи одобрения послышались со всех сторон.

– Княгиня Рагозина умеет удивлять! – шептали дамы.

– Что же нас ждёт после обеда? – вопрошали господа.

Анна Павловна поманила Варю к себе, а когда барышня подошла, ласково сказала:

– Варенька, душечка, будь за обедом моей компаньонкой. Аннет, видимо, не почтит нас сегодня своим присутствием. Ты заменишь её.

Так непринуждённо и приятно протекал вечер в «Мраморном слоне». Анна Павловна занимала место во главе стола, по правую руку княгини сидела Варя. По левую руку было место генерала Зорина, который так и продолжал то появляться, то исчезать во внутренних покоях. На это уже никто не обращал внимания.

С каждой переменой блюд княгиня делалась добрее и под конец совсем разомлела. Осушив залпом бокал вина, она наклонилась к Варе и о чём-то страстно зашептала, указывая то на Бориса, то на саму барышню. Тут же Варвара сделалась чрезвычайно бледной и упёрла перед собой застывший взгляд. Но княгиня, не замечая, какой эффект оказала её речь, ласково потрепала барышню по щеке и отвернулась к генералу.

Гости наперебой нахваливали яства. Цыплята, поданные на серебряных тарелках, оказались удивительно нежными и пряными, и даже дамы, придерживающиеся умеренности в еде, попробовали по кусочку.