Или давайте обратим внимание на другой женский типаж, который с течением времени воспринимает отказ от внимания к своей внешности как своеобразное проявление чувства собственного достоинства. Такие женщины именно не удостаивают заботиться «об этих глупостях»: «все это суета», «главное – дух», «эти нелепые женские штучки…». Здесь речь идет уже не о безвольном и покорном, а именно о принципиальном взгляде на утрату внешней привлекательности. Иногда это – проявление целой стройной системы ценностей, иногда – результат серьезных жизненных потрясений, необратимо сместивших акценты. Да, испокон веку существовал типаж «синий чулок» – это одна категория. Таких женщин всегда можно было встретить в научной среде, например. Да, существовал также типаж «женщина-товарищ» – его представительниц можно вспомнить, читая советские производственные романы середины ХХ века или пересматривая фильмы такой же тематики. Педагогическая литература советского времени (в том числе романы воспитания) прямо задавала корреляцию: слишком много думать о своей внешности – это недостойное мещанство. Вы, может быть, удивитесь, но плоды этой теории я встречаю по сей день, даром что такие люди отлично помнят пушкинское «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей», но категорически не относят эту формулу к себе.

И есть еще один тип, говорить о котором было как-то не принято. Это женщины, пережившие все тяготы своего времени. Те, чья женственность была поругана и отменена, и вернуть утраченного не получилось, потому что что-то в их душе необратимо надломилось. Я говорю сейчас о женщинах, вырванных из нормальной обычной жизни и прошедших ссылки и лагеря. Легендарная Анастасия Цветаева, как известно, испытывала искреннее глубокое равнодушие к своей внешности. Евгения Гинзбург, Полина Жемчужина или Анна Ларина-Бухарина, что называется, «соблюдали приличия» – через «не могу», не потому что этого действительно хотелось, а потому что так было нужно. В точности по Киплингу: «Когда в твоей душе все пусто, все сгорело, и только воля говорит: иди!»

Правильно это или нет, мы рассуждать не вправе: человек сделал такой выбор, и сделал он его в точном соответствии с требованиями и установками общества «дожития». Мы же с вами просто отмечаем для себя возможные пути развития, чтобы затем сравнить их с моделью «второй половины жизни». И вот что здесь главное: женщины описанного набора реакций в какой-то момент уверенно и обреченно своими собственными руками гасят некий невидимый фитилек, поддерживавший огонь в их глазах.