– Так поразмыслите, Гелиот! – сказал Нилфри. – Я профинансирую ваши изыскания от и до. Да что я говорю, вам прекрасно известна степень моей заинтересованности данным проектом.

Внезапно раздался гудок, от которого у всех чуть не заложило уши. Пассажиры недоуменно переглянулись. Поезд тем временем стал замедлять ход, а вскоре и вовсе остановился. Гриндо с Арданой тут же заняли место у двери – мало ли какие диверсанты задумали вломиться в вагон.

– Что случилось? – заволновался Амарафиус.

– Хорнс, узнайте, почему мы остановились, – велел Нилфри своему секретарю.

Тот спешно покинул вагон и направился к машинисту выяснять причину остановки. Пассажиры принялись строить догадки.

Через пару минут Хорнс вернулся.

– Пути перекрыли родственники мальчика, которого пять лет назад задавила паровая тележка, и ещё человек тридцать сочувствующих, – доложил он.

Все стали взволнованно переглядываться.

– Дети лезли под колёса, сколько мы их не отгоняли, – не замедлил уточнить Нилфри, обращаясь, по большей части, к представителям городской управы, хотя те, понятное дело, были наслышаны об этой печальной истории. – К большому сожалению, трагедии избежать не удалось.

На несколько мгновений он застыл с отрешённым видом. Нилфри всегда с болью в сердце вспоминал тот трагический эпизод. Тогда родителям погибшего мальчика мануфактура выплатила щедрую компенсацию, но разве деньги что-то значат в сравнении с жизнью ребёнка! Утешало его лишь то, что с того времени семейство нарожало ещё троих сыновей и останавливаться на достигнутом, похоже, не собиралось.

– Позвольте, что значит – перекрыли? – не переставал тревожиться владелец золотых приисков. У него от волнения даже испарина на лбу проступила. А его девица сидела ни жива ни мертва – она не могла понять, как ей утешить своего драгоценного толстосума в присутствии столь высокопоставленных особ. Не хватало, чтобы Амарафиуса хватил инфаркт в расцвете её лет! Очевидно, блондинка бедром чувствовала бумажник в его кармане, и это только усиливало тревогу.

– Они стоят прямо на рельсах, – сообщил Хорнс.

– А вы поинтересовались, что именно они хотят? – спросил его Нилфри.

– Да, – кивнул секретарь. – Они не желают, чтобы поезд ехал дальше.

– Хорнс, вернитесь и передайте им, что поезд поедет дальше! – с металлическими нотками в голосе произнёс он. – И чтобы через минуту их не было на путях!

– А если они не уйдут с путей? – поинтересовался кто-то из управы.

– Полагаю, у них хватит ума отойти подальше от разгоняющегося поезда, – ответил Нилфри.

– А если кто-то не успеет отпрыгнуть? – уточнил уже другой представитель управы. – Маоро, посмотрите в окно – там толпа! Представляете, что начнётся, если мы переедем человека на глазах у всего честно́го народа!

– Хотите сказать, что в пустынной местности вы бы переехали человека с чистой совестью? – спросил у него Гелиот.

– Я этого не говорил! – поспешил обелить себя чиновник.

– Хватит! – остановил назревающий конфликт Нилфри. – Нам необходимо тронуться дальше, чтобы побыстрее закрыть эту неприятную страницу в истории первого путешествия по железной дороге. Хорнс, скажите машинисту, чтобы он сделал предупреждающий гудок. После этого пусть начинает движение.

– Да, главное, чтобы гудок прозвучал, – согласился представитель городского законодательного собрания.

– А если они всё же не уйдут? – спросил Хорнс.

– Значит, пускай машинист затормозит, – решил Нилфри. – Не давить же людей! Но я уверен, что они все-таки уйдут.

Секретарь нервно выдохнул и вышел из вагона. Очевидно, он страшно волновался, ощущая себя связующим звеном между людьми, отдающими приказы, и беднягой, который по их вине уже через минуту может быть разрезан пополам колесом паровоза.