Ни на что не глядя, охваченные паникой, мы ломанулись внутрь, мимо полок с какими-то банками, наполненными жидкостью, мимо закрытых шкафов и столов с приборами для смешевания, стопками с банками Петри, микроскопами и прочей утварью химической лаборатории…

– Ай! – вскрикнула я, локтем зацепив расколовшуюся колбу, нависающую на подставке.

– Стойте! – сзади предупреждающе зарычал профессор.

– Бежим!! – заорала в ответ Марго и, приседая от страха, потащила меня вперед – туда, где уже маячила дверь черного хода. – Доставай ключ!  

Трясущимися руками на ходу я выхватила из заднего кармана ключ, но слишком маленький и скользкий, он выпал у меня из пальцев и, блеснув в неясном свете из полуподвального окна, изчез под одним из столов.

– Да стойте же вы, дуры! – сзади уже настигали тяжелые шаги профессора.   

Толкаясь локтями, мы обе нырнули под стол, шаря в полутьме руками, пытаясь найти этот гребаный ключ… И в один момент мне показалось, что я нашла его и схватила, но он был просто на удивление скользкий и какой-то весь округлый...

– Твою ж мать! – Марго подпрыгнула, ударяясь головой о стол, и прижала руку к груди – тоже напоролась на осколок. От удара на столе что-то закачалось, зашипело…

– Убегайте оттуда!! – страшным голосом закричал профессор…

Но было поздно.

Словно в замедленном кадре на пол со стола рухнула перевернутая канистра с какой-то дымящейся жидкостью, а за ней еще одна – что-то розовое и очень едко пахнущее. Так едко, что от запаха сразу же замутило, затошнило, а потом и ослепило, оглушительно взорвавшись перед глазами ярким всполохом.

Мир мой перевернулся, рассыпался на отчетливые, розово-зеленые пиксели… и потух, погрузившись в глубокую, непроницаемую тьму.    

3. Глава 3

– Думаешь, это поможет?

– Не думаю. Знаю. Это единственное логическое действие. Другого выхода нет.

– А если мертвая вода превозобладает? Если окажется сильнее противоядия?

– Я наслышан о том, что проводили подобные опыты в Соддиинской долине. А также разговаривал с успешно излеченными подопытными, многие из которых живы до сих пор. И в идеальном здравии и состоянии тела. К несчастью, еще никому не удалось найти другой способ вывести из человека мертвую воду. Ничью руку не направила Этрейя.   

Незнакомое слово, произнесенное с той же гортанной интонацией, с какой профессор не так давно произносил слова на чужом языке, заставили меня открыть глаза. Я помнила все до странности четко и ясно, а потому сразу же вернулся и страх.

Где я? Прощупала осторожно плоскость под собой – и мягко, и твердо одновременно, словно на камень бросили тонкий матрас. Неужели это та же самая каталка, на которой лежала женщина с изменившимися ногами? Но где же она сама? И где Маргоша?

С секунду борясь с собой и не решаясь, я постепенно все же открыла глаза. И тут же зажмурилась, встретившись с интенсивно-напряженным, темным взглядом. Усевшись на край стола, профессор неотрывно смотрел на меня, отвернув голову от какого-то светящегося, плоского предмета на подставке.

Мы в другом помещении, сразу же поняла я. В жилом помещении – какой-то кабинет, но будто в частном доме или квартире...

– Очнулась? – голос Воскресенского раздался совсем рядом. – Очень вовремя.

Воздух вокруг потеплел и будто сгустился. Я снова приоткрыла один глаз.

– Не дергайся… – предупредил меня профессор, медленно ведя рукой вдоль по телу. Голова его склонилась набок, словно он к чему-то прислушивался. Я замерла, боясь выдохнуть.

– Ты проверяешь ее, Элиад? – донеслось от светящегося предмета. – Я хочу подробный отчет. До того, как она начнет умирать!