Зрительный контакт с человеком почти всегда заканчивался одинаково. Тиму достаточно встретиться с кем-то прямым взглядом, чтобы его вмиг атаковал шквал не особо приятных чувств. Будто все, наполняющее его ежесекундно, разом усиливалось. Переживания те мгновенно полностью овладевали им, били в него электрическим разрядом и пробегали дрожью по телу. В такие моменты хотелось либо упасть и кричать, либо бежать подальше от проклятого источника страданий.

А с манекеном было как-то спокойно. И, пожалуй, еще с картинками. Только манекен объемный.

– Эй, слышь, парень, тебе чего? – прохрипел голос за спиной.

В разбитом стекле витрины нечетко отражалась темная фигура тучного мужчины. Тим напрягся, пытаясь не поддаваться нахлынувшему страху. Только разговора с человеком ему сейчас не хватало!

Уличная жизнь Тима полна разнообразных событий: каждый день с ним случалась какая-нибудь дрянь. А бывало, что и несколько раз за день. Разнообразие его приключений простиралось от мелких передряг до опасностей.

Сорваться с места и побежать – обречь себя на крик «Воры-ы!» и погоню. Недоверчивые торговцы, трясущиеся за свой плешивый товар, каждого второго подозревали в краже. Особенно нелюдимых подростков. За кого его только не принимали с этой странной привычкой прятать глаза и закутываться в шарф. Он был и вором, и убийцей, и психом, и даже шпионом мафиози. Кто лучше подойдет на роль шпиона, чем шестнадцатилетний оборванный подросток? Вдобавок, он был бездомным. И, хуже того, выглядел, как бездомный. Был обычным уличным бродягой, и занимался бродяжничеством в пределах города с тем исключением, что у него был ночлег. Чаще всего именно таких вечно в чем-то подозревают. В первую очередь – в воровстве.

– Але, я с кем разговариваю? – с раздражением и ноткой возмущения спросил торговец, вытянув шею.

Тим слегка повернул голову и, стараясь глядеть в землю, ответил:

– Я просто смотрел. Уже ухожу, – развернулся и спокойным шагом пошел прочь, хотя сердце уже отбивало быстрый ритм нарастающей паники.

В голове завертелись тревожные мысли. Начинались одни из тех страшных секунд, когда все целиком и полностью зависело от другого человека. В бога бездомный не верил, однако в таких случаях ему отчаянно хотелось молиться. Только бы не сегодня! Только бы его оставили в покое! И так неприятностей хватает.

От напряжения ноги дрожали, и торговец это заметил. «Вор не нервничает» – так изредка говорили на блошиных рынках.

– Стой. А ну поди сюда, – с подозрением позвал он. – Стой, кому говорю! Эй!

Тима трясло от ужаса, но делать нечего. Он ссутулился сильнее обычного и, судорожно вдохнув, бледный, оглушенный собственным страхом, остановился. «Вот прицепился! Жирный поганец», – пронеслось в его голове.

Торговец широкими шагами приблизился к нему, схватил мясистой рукой за плечо и развернул лицом к себе. Тим опустил голову, глядя на ноги незнакомца. Коричневые драные сандалии, надетые на носки разного цвета. Смешно. Но в ту секунду было совершенно не до смеха. Плохо кончится эта встреча.

«После тебя руки надо мыть, псина помоечная. Точно стащил со стола мое и сбежать решил», – вспыхнуло в голове у Тима, и он сразу понял, что эта мысль принадлежала не ему.

Холодный, колкий страх нарастал, поднимался из недр души, обволакивал и завладевал всем его существом. Становилось сложно дышать.

– Признавайся, что ты там делал, – сипло тявкнул торговец. – Что-то украл? Или подбросил, а? Отвечай! Сейчас «Волков» позову. Смотри сюда, слышь, ты!

Вороватый, запачканный и явно нечистый на руку уличный торгаш позовет на помощь бандитов – все как всегда. Только «Волков» ему встречать не хотелось. Тим от всего сердца пожелал, чтобы ненавистный торговец провалился сквозь землю, что выразилось в одной лишь мысли: «Да чтоб ты сдох!» Запоздало понадеявшись спастись бегством, он дернулся… но было поздно. Торговец схватил Тима за подбородок и задрал его голову.