Они испугались одновременно. Бродяга отпрянул, загораживая лицо рукой, как от яркого света. Мужик же, выпучив глаза и разинув рот в безмолвном крике, отдернул руки. Не отрывая взгляда, указал на Тима дрожащим пальцем, пытаясь что-то выговорить. Но из толстых губ вылетали лишь бессвязные звуки. На лице застыло то самое выражение, которое можно описать двумя словами – страх смерти.

Сам Тим, борясь со вспышкой того же страха, спешно попятился, словно загнанный в угол зверь, и принялся лихорадочно искать пути отступления, толком не понимая, от кого ему спасаться – от торговца или от себя самого.

– П… Псих! Псих! Уу-у…Убейте его! – заорал, наконец, торговец, падая назад и отползая прочь.

И почему псих? Почему они выкрикивали именно это слово?

Подобное произошло с Тимом недели две назад поздно вечером. Он планировал скромно отметить свое шестнадцатилетие найденной в мусоре почти свежей булочкой, когда к нему пристали трое наркоманов, требуя отдать им все деньги и ценности. Компания незнакомцев, способная повести себя неадекватно, довела его до паники, ожидание же неизбежного избиения вызвало в нем прилив немыслимого ужаса. Дальше случилось необъяснимое. Наркоманы попадали на землю как подстреленные и принялись орать, словно увидели худший на земле кошмар. Это был первый случай, когда другие испытали то же, что и сам Тим. После за ним гнались представители местной правящей элиты, именуемой «Волками», но догнать не смогли. Не уследили в темноте. Разве что один из них, высокий, худой, с прилизанными черными волосами человек, с которым они столкнулись в переулке, вероятно, разглядел его внешность, прежде чем заорать в тон остальным. Раньше Тим догадывался, что с ним творится нечто неправильное, и после того случая мысль эта окончательно укрепилась.

Но если тогда дело было в сумерках, то сейчас все происходило средь бела дня на оживленной улице и не где-то, а на рынке. Прохожие, покупатели и продавцы недоуменно замерли, а из окон некоторых домов и бараков (случилось это на окраине города, где ветхие лачуги пристроены почти к каждому дому) выглянули любопытные горожане. Их липкие, алчущие впечатлений взгляды ползали по спине. И что делать, куда деваться? Тим не знал. Бежать? Тот час же появятся «Волки» и вновь устроят погоню. Достаточно того, что эти мерзкие бандиты и так искали его повсюду.

Ситуация разрешилась неожиданно. Из-за спин зевак, на всякий случай прикрывших свои кошельки и поспешно сунувших руки в карманы проверять целостность их содержимого, вышел высокий худощавый человек с взлохмаченными светлыми волосами и черной повязкой на лбу. Глаза закрывали солнцезащитные очки – и это в облачную погоду. Он подошел к паникующему торговцу и схватил его за плечо.

– Эй-эй, Джон, ты чего? – спросил он, пытаясь поднять своего… товарища? Не очень-то убедительно он разговор начал. – Опять водки перепил вчера или тебя грибами кто-то накормил? Остынь, это же простой нищий, – последние слова прозвучали с насмешкой.

Пытаясь успокоиться, Тим еще больше закутался в шарф и снова опустил глаза. Он видел, как торгаш, едва ли не теряя сознание, охал и ахал, положив левую руку на грудь.

– Иди отсюда, мальчик, и… не парься, у него часто так. Ловит глюки, башка ни к черту, – нарочито громко сказал незнакомец с черной повязкой, пытаясь утащить трясущегося торговца в сторону его магазина.

Краем глаза Тим заметил, как любопытные зеваки пропали в своих окнах, а прохожие отправились дальше, не выказывая более интереса к происшествию.

«Ага, конечно. Глюки… Вот это сказочное везение», – подумал бездомный, отворачиваясь. Само собой, незнакомцу в очках он не поверил.