– Ногу промой, обеззаразь и перетяни, – сухо произнес Мэл.

И перед Тимом оказалась бутылка воды, какой-то пузырек и моток бинта.

Осторожно задрав штанину, Тим промыл рану, стараясь ровно дышать и не грохнуться в обморок от боли и вида крови. Пуля не вошла в кожу, а лишь зацепила, разодрав ткань и оставив неглубокий порез. Стоило бы радоваться, да только по ощущениям ногу будто подпилили. Тим горестно подумал, что в книгах врут, изображая людей, бегущих в бой с пробитыми руками и ногами. Либо с ним что-то не так, и у него очень яркие болевые ощущения.

Мэл тем временем снял очки и, потирая переносицу, посмотрел куда-то вдаль. Искоса взглянув на него, Тим заметил азиатский разрез глаз и только сейчас обратил внимание на широкие скулы и смуглую кожу, что намекало на китайское происхождение этого загадочного человека.

Полив ногу вонючей щиплющей жидкостью и кое-как обвязав ее, Тим тяжело поднялся, демонстрируя свою готовность отправиться, куда скажут. На улице все стихло, представилась хорошая возможность пересечь ее без свидетелей.

– Идем, – приказал Мэл.

Они перешли дорогу и отправились закоулками в сторону окраины. Тим молча ковылял следом, глядя в спину ведущему, терзался приступами страха и время от времени почесывал шею. Голова сама рождала неутешительные сценарии. И на кой его спасли? Кому он, бездомный, вдруг понадобился? Мысли путались, наскакивали одна на другую, и совсем не ясно, какой из них стоит придерживаться. Не сейчас уничтожат, так завтра. Или не уничтожат, но явно не предложат ничего хорошего. А какая разница?

Наступив раненой ногой в яму, Тим свалился на колени и уперся взглядом в свои дрожащие руки. Внутри заныло сильное желание оказаться в укромном месте, где выслушают и скажут, что все будет в порядке, или хотя бы подадут надежду.

Мэл остановился.

– Ты либо идешь за мной, либо остаешься здесь, – беспристрастно сказал он, не оборачиваясь. – Глядишь, тебя отыщут «Волки» и точно по головке гладить не станут. Вставай и кончай этот театр преувеличений. Не так уж и серьезно тебя ранили. – И от этих слов отчего-то пробежала неприятная дрожь по спине.

Пришлось в очередной раз признать безвыходность своего положения. Куда бы ни пошел – все одно теперь. И все-таки вопрос его мучил и рвался наружу.

– Куда ты меня ведешь? – обреченно спросил Тим, поднимаясь.

– Ты жить хочешь? – меланхолично ответил вопросом на вопрос Мэл.

– Да, только…

– Тогда заткнись и иди.

И Тим заткнулся и пошел, не имея других вариантов.

Путь показался вечностью. Дорога стала подниматься вверх. Вереница ступенек заставляла ненавидеть мир и вызывала непреодолимое желание упасть и разрыдаться. Но таинственный Мэл будто обладал глазом на затылке. Его непреклонность и молчание наводили трепет. Тим плелся следом, окончательно для себя решив: выбора нет.

На холме за плешивой рощей появилось трехэтажное кирпичное здание, обнесенное невысоким черным забором-решеткой. Территория, судя по длине этого забора, была внушительных размеров – почти усадьба. По мере приближения открывались новые детали этого места. За решетчатыми воротами виднелся небольшой ухоженный садик, огороженный плетнем от круговой дорожки для бега. Рядом с дорожкой расположилась тренировочная площадка, облицованная металлическими щитами с трех сторон. Судя по мишеням и перегородкам, здесь тренировали навык стрельбы из прикрытия.

Тим окинул взглядом здание П-образной формы. Левое крыло, дальнее со стороны города и наполовину разрушенное, очерчивалось на фоне неба рваным краснокирпичным краем. Возле стены мужчина, одетый в черное, безмятежно подметал дорожку огромной метлой. Подняв голову, он спокойно посмотрел на Мэла и Тима и равнодушно продолжил заниматься своим делом.