Дорога до города заняла полчаса: прячась и меняя укрытие, Тим достиг стены и поскорее шмыгнул в проход на знакомую улицу, но и здесь безопасности не почувствовал.

Ему казалось, что горожане посматривают на него с повышенным вниманием. События минувшей ночи встревожили немало местных жителей. Сомнений нет: «Волки» пошли на беглеца войной и объявили его в розыск. Каждый второй прохожий с подозрением смотрел на него, провожая взглядом сощуренных глаз, либо шарахаясь в сторону. Взгляды то мерзко липли к нему, то кололи в спину. Тима окатило волной страха, близкого к панике, а к нему примешивались недовольство, отчаяние и прочие неприятные чувства. Он мельком допустил мысль о том, что это не его ощущения, но все-таки поддался им поначалу и засуетился, но вскоре вернул себе самообладание. Медленно, держа себя усилием воли, Тим пошел мимо людей, стараясь не глядеть на их лица.

«…не удивляйся, что теперь, куда бы ты ни пошел, тебя будут хотеть убить», – пронеслись в голове слова Мэла.

Словно в подтверждение этим словам кто-то из прохожих остановился, долго и оценивающе вглядывался в бездомного юношу и указал на него пальцем.

– Это же тот самый мальчишка, которого искали те люди! – громко крикнул он.

– Где? – донеслось издалека.

На углу дома замаячили четыре фигуры. Впереди всех спешил какой-то тип в сером. Одежда их говорила о принадлежности к «Волкам», хотя патрульных повязок на плече не было. С другой стороны улицы торопливо приближалась такая же группа в черном.

Тим решил не ждать и поспешил подальше от этой улицы. Он побежал налево, в переулок.

За спиной бахнули выстрелы. Послышался свист пуль. Они рикошетом отлетали от гладких стен, и Тим пригнулся, надеясь не пострадать. Левую голень сильно обожгло, но беглец не придал этому значения и лишь споткнулся на бегу, а перевозбужденный ум сосредоточился на спасении. Кто-то крикнул: «Не стрелять!» Перепуганные люди суетились, причитали и охали. Тиму хотелось поскорее свернуть с поля зрения уличных зевак, и он изо всех сил ускорился. За углом двое пьяниц распивали водку и бубнили о своих проблемах. Оба вытаращили красные глаза на бегущего юношу, когда тот натолкнулся на них и, случайно выбив из рук одного стакан, помчался дальше, припадая на одну ногу и стирая рукавом водку с лица.

Единственное всегдашнее решение, казавшееся Тиму верным, – петлять, сбивать свой след. Он решил это само собой, надолго не задумываясь. Но погоня не отставала. Его будто намеренно загоняли в ловушку – за поворотом капкан захлопнется.

«Спасите! Спасите!» – Кровь стучала в висках.

Боль в ноге стала ощутимей. Тим вначале захромал, испуганно оглянулся, налетел в повороте на угол дома и свалился на одно колено, схватился руками за голень и поглядел на испачканную ладонь. Горячая кровь растекалась неприятным липким пятном по джинсам.

Эхо голосов в переулке и приближающийся топот ног неумолимо его настигали. Тим в панике завертел головой, понимая, что ему уже не убежать. Он выдохся, его одолело головокружение. В последние мгновения перед тем, как человеку становится безразлично будущее, он хотел позвать на помощь и не успел.

Кто-то резко дернул его за шиворот, проволок несколько шагов и затащил в проем между домами, где росло небольшое лысое деревце.

– Сиди и не двигайся, – приказал Мэл, набросив на своего подопечного какую-то серую мешковину.

Мимо пронесся топот множества ног. Никто почему-то не остановился, никто ничего не спросил. Как только все затихло, с Тима сняли мешковину и позволили отдышаться.

Его трясло как от лютого холода, руки не слушались и нервно подрагивали, а остаточное чувство близкой смерти все еще изнуряло его ум. Само присутствие этого Мэла вовсе не спасало ситуацию – вроде человек, а по ощущениям будто бы столб.