– Н-нет, все нормально, я просто… – бедняга замялся, не зная, как объяснить то, что с ним происходит.

Мужчина пропал в окне. И хорошо. Не особо тянуло на диалоги в текущем состоянии. Тим поймал себя на мысли, что его оскорбляет подобное внимание к себе. Не то, чтобы он сильно против, но подобные сравнения вызывали у него если не злость, то сильный неприятный осадок. Не хотелось быть похожим на братьев.

«Лезут ко мне наркоманы всякие. Надоели уже – сил нет. Сволочи позорные. Поотрывать бы им всем бошки, гадам», – Тим покрутил головой, не поняв, откуда у него такие мысли. Ни секунды он не сомневался – мысли не его.

Тем временем мужичок из окна вдруг появился рядом. Вышел из-за угла и, как бы успокаивающе, протянул маленькие пухлые руки навстречу.

– Мне тут с такими, как ты, проблемы не нужны, – мерзко-слащавым голосом сказал он.

Не успел Тим сообразить хоть что-то, как его с силой ударили по голове, отправив в темноту.

«Ночь кажется темней тогда, когда не видно звезд»

Первое чувство – удушье. В глазах бегала неприятная рябь. Воздуха было чертовски мало, а тело облепляло что-то влажное и шелестящее. Тим шевельнулся и, к своему ужасу, догадался, что находился не то в мешке, не то в чем-то похожем, наглухо закрытом и не пропускающем воздух. Узник душного плена в панике заметался в поисках выхода. Пальцы принялись быстро рыскать по темному материалу, пытаясь или нащупать лазейку, или хотя бы просто порвать. Где-то рядом послышался испуганный возглас, но прочие звуки заглушил шелест.

Наконец продрав дыру, Тим высунул голову и шумно вдохнул полной грудью. Слова «Я родился» отлично описали бы весь набор ощущений. Мир расплывался, а в голове будто болтался свинцовый шар. В ушах звенело. Затылок пульсировал тупой болью. Глаза резанул ослепляющий свет луны. Бродяга сощурился и выставил вперед руку, защищаясь от этого света.

Попривыкнув, он попробовал осмотреть местность и себя. Была если не ночь, то очень поздний вечер, и густая темнота заволокла окрестность. Сидел он в порванном огромном пакете на груде каменных обломков и мусора. Позади возвышалась длинная и исписанная ерундой высокая бетонная стена, а спереди – ряды древних ржавых гаражей, над которыми склонялись несколько недостроенных и, возможно, необитаемых многоэтажек. Вероятно, Тим находился за внутренней стеной.

Совсем рядом, в нескольких шагах от него, стояли двое молодых людей на вид лет двадцати пяти и, выпучив глаза, пялились на него. Тим постарался не смотреть на них и пощупал затылок, обнаружив, что его волосы скатались в жесткие сосульки. На ладони осталась кровь.

При попытке вспомнить произошедшее память подарила только протянутую руку незнакомца, а потом удар. И все.

– Ты глянь, – лязгнул голос одного из молодых людей. – Очуметь можно.

– Чего вылупились? – не остался в долгу Тим, вылезая из пакета.

– Ну, жесть, – растягивая слова, парень втянул голову и повернулся к товарищу. – Выкинуть человека, как мусор! Это ж надо так!

Его товарищ с безразличием пожал плечами, вставляя в рот сигарету.

– Может, его за труп приняли. Ты на него посмотри. Я бы принял.

И они снова уставились на взлохмаченного бродяжку. Тим постарался не обращать на них внимания. Мало ли, как он выглядит. Будто все остальное население Трущоб имеет презентабельный внешний вид!

Преодолевая головокружение, Тим встал на ноги и постарался держать равновесие, поднял голову и сразу пожалел об этом, чуть не свалившись назад.

– А где я? – обратился он к молодым людям.

– На окраине, – отозвался курильщик, снова пожимая плечами.

– А… давно?

– Чувак, я тебе не часы, – возмутился в ответ незнакомец. – Тебя в этом пакете привез на тележке какой-то сальный мужик. Только он ушел – ты вылез.