Очнулся Рён от того, что между ребер что-то больно кололо. Пошарил рукой, отыскал бутылку. Отодвинул ее. Поморщился, пытаясь вспомнить, как оказался на полу. Уронил голову набок, встретился с посапывающим дяденькой. Тогда только похолодел.

Который час, была первая мысль.

Хён меня убьет, мелькнула вторая.

Рён сел рывком. Схватился за голову, его едва не стошнило. Замер, пережидая муть и стук в висках. Во рту стоял отвратительно гадкий привкус, воды поблизости не наблюдалось. Только еще одна бутылка, от вида которой захотелось лечь и умереть.

Сфокусировал взгляд на той стене, где должна была быть дверь. Пригляделся, прищурился – темно. Стоило встать на колени, как голова раскололась. К выходу Рён пополз, утыкаясь лбом в щебень для устойчивости.

– Спасибо, – просипел, опасаясь обернуться и потревожить хрупкое равновесие внутри. – Аджосси, я пойду.

Рассвет он встретил, трясясь у стены как пропойца со стажем. Судорожно хватая ртом воздух и озираясь в поисках воды. Ранние прохожие отводили глаза, торопливо пробегая мимо, а он все смотрел на них, на их спины, и молился об одном звоночке. Попытался представить свою реакцию на такое существо, встреченное спозаранку, но думать об этом было тошно. Тогда сполз, сел на землю в надежде, что ему хоть скорую помощь вызовут. Куда-то идти самому сил не было.

Сидел так, периодически проваливаясь в прострацию, пока не сжалилась одна из уборщиц улиц. Позвонила по указанному номеру и попросила забрать человека.

* * *

Мин Мэй очень быстро вычислила, что бегали они с инженером Шином в одно время, и с некоторых пор высматривала его на той беговой дорожке. Даже дочери сказала об этом, раз уж ей так понравился молодой мужчина. Юми, правда, обняла крепче подушку и посмотрела на маму так, что больше предложений проснуться пораньше не поступало.

Он никогда не пытался пересечься с ней маршрутами и, насколько видела, был в наушниках. Так что подозревать работника в том, что красуется, оснований не было. Бегал да и бегал, целиком занятый собой; Мин Мэй просто отмечала, что он был. Только вот, впервые не увидев знакомую фигуру с полотенцем на шее, встревожилась.

Привыкла, подумала. И фыркнула. Как к скамейке, которую вдруг убрали с обычного места. Да, сказала себе, точно так и есть.

И все же, направляясь на работу, несколько раз превысила скорость. Отругала себя.

На парковке, выйдя из машины, нос к носу столкнулась с Юн Кан Тэ, очевидно, поджидавшим директора немало времени. Выглядел один из акционеров ЮНИМ Групп откровенно разгневанным. Явился даже без обычных своих цветов, дешевого способа выставить Ли Мин Мэй легкомысленной особой с толпой поклонников.

– Господин Юн, – поздоровалась Мин Мэй, глянув на часы: не опоздала. Тогда улыбнулась свободнее. – Нас не предупредили о вашем визите…

– Директор Ли, – процедил Юн Кан Тэ. Грузный, невысокий и сварливый, не скрывал своего отношения к выскочке, коей считал Ли Мин Мэй, обошедшей его сына и усевшейся в директорское кресло. – Президент Лим, и не только он, обеспокоен готовностью документации.

– Я направила отчет вчера. – Мин Мэй удивилась. – Мы укладываемся в сроки, в бюджет, так что никаких проблем не будет.

Юн Кан Тэ откинул голову назад. Его надменная ухмылка Мин Мэй не понравилась совершенно.

– Вы наняли двух архитекторов.

Мин Мэй осторожно кивнула, стараясь угадать продолжение.

– Сами не справляетесь?

Мин Мэй улыбнулась шире.

– Господин Юн, таких специалистов упустить я не могла. Когда увидите их работу, вы и сами поймете, что они – ценное приобретение для ЮНИМ Групп.

Юн Кан Тэ подарил ей такую же фальшивую улыбку прежде чем уехать, а Мин Мэй, поднимаясь в лифте на свой этаж, пылала яростью. Знала, что акционер только и ждет, когда она оступится, надеется усадить в ее кресло своего сына. Поэтому в который раз похвалила себя, что послушалась интуиции и приняла в штат двух инженеров, один из которых оказался настоящим бриллиантом по словам начальника Чхона.