Но тишина вдруг показалась… плотной. Как будто в ней кто-то дышал, кроме него. Чайник перестал шуметь – слишком резко. Будто кто-то выдернул шнур.

Марк встал и прошёл на кухню. Всё было на месте. Свет не мигал. Электричество – в порядке.

Он вернулся в комнату и замер.

Он медленно подошёл к зеркалу, набравшись смелости – взглянул в отражение. Своё лицо. Его глаза. Но что-то в нём было не так. Слишком бледный. Зрачки расширены. И – нет, показалось? – отражение будто чуть запаздывало. Как старое видео, у которого сбит тайминг.

Он моргнул – и всё стало на место.

В глубине квартиры что-то щёлкнуло. Ровный, чёткий звук. Как будто дверца шкафа.

Марк застыл, прислушался. Дом был тих. Слишком тих. Ему стало холодно. Не от страха. От какого-то странного осознания. «Эта тьма здесь не потому, что он выключил свет. Она… будто ждала его.»

Марк сделал несколько шагов обратно в комнату, отмахиваясь от этого странного ощущения. Он заставил себя не смотреть в зеркало и не прислушиваться к каждому малейшему звуку в квартире. Может, это правда усталость, бессонные ночи и напряжение на работе – всё скопилось, вот и проявляется в виде этих… необъяснимых вещей.

Он прошёл в спальню, снял рубашку, бросил её на стул и лег на кровать. Кровать была прохладной, знакомой, но даже её мягкость не могла прогнать странную тяжесть в груди.

Потянулся к подушке, прижался к ней. Закрыл глаза. Его руки не могли найти покоя. Внезапно ему стало неудобно. Он повернулся на другой бок, но взгляд снова упал на зеркало напротив кровати – его отражение не было видно, но оно было там. Он почувствовал, как по его спине пробежал холодок.

Марк снова выдохнул и повернулся спиной к зеркалу, закрывая глаза. Постарался дышать ровно, как будто обычный, нормальный человек.

– Всё в порядке. Всё будет хорошо, – прошептал он себе.

Постепенно его тело расслабилось, мысли замедлились. Он погрузился в сон.

Вивиан позаботилась обо всём.

Она нашла домик – небольшой, уютный, с грубыми деревянными стенами, будто вырезанный из старой книги, покрытый мхом и тихим временем. Он стоял на окраине озера Вир, в Хартфордшире – там, где лес казался почти сказочным, а от центра Лондона можно было уехать так, будто убегаешь в другой мир.

Вокруг – вековые дубы и вязкие заросли папоротника, ветер шептал в листве, как будто сам лес что-то знал. Дом прятался, словно не хотел, чтобы его нашли. Вид на воду – безупречный: в ясные дни она отражала небо так чётко, что казалась стеклянной.

Тишина.

Покой.

И, как сказала Вивиан, почти всегда – никого.

Идеальное место, чтобы исчезнуть. Чтобы не думать. Чтобы забыть.

В машине, по пути туда, они почти не разговаривали. Слова казались лишними. Вивиан была рядом, но сама атмосфера дороги заполняла собой всё пространство, как густая, тяжёлая мгла. Марк сидел у окна, уставившись в дождь, что стучал по стеклу, как неумолимый шёпот, рассказывающий несуществующие истории. Внутри его головы не было ни мыслей, ни реальности, только непрерывный поток образов и ощущений, словно мир вокруг него стал чем-то чуждым, параллельным. Он смотрел на изменяющийся ландшафт, наблюдая, как высокие здания растворяются, уступая место редким домам, затем – мокрым силуэтам деревьев, поглощённым легким туманом.

Чем дальше они уезжали, тем сильнее чувствовал Марк, как привычный мир исчезает, как он теряет почву под ногами. Словно они не покидают лишь город, а саму реальность, как будто просто перестают быть частью чего-то нормального и знакомого. Внешний мир размывался, становился всё более далёким, смазанным и неважным. С каждым километром он ощущал, как тонкая, невидимая связь с привычным, с тем, что раньше было основой его жизни, разрывается.