– Что за… – выдохнул Марк.

Звук в его голосе будто утонул в вате – как если бы он говорил под водой.

Он ударил по кнопке вызова – снова, и снова, и снова, в бесполезной надежде, что хоть какая-то техника услышит его. Но лифт молчал, как глухая клетка.

Позади послышался шорох. Он обернулся.

Никого.

Но воздух… сгустился. Он стал слишком влажным и пах чем-то мерзким. Прелым. Он вдохнул – и закашлялся. На языке – вкус пепла и крови.

Тени теперь были ближе. Они шли. Медленно. Их руки растягивались, суставы двигались не в ту сторону. Одна фигура вдруг заломила руку назад и издала звук, похожий на хруст разрываемого мяса.

Она склонилась ещё ниже, её лицо начало различаться – но привычных черт не было. Как будто человеческое лицо срезали, оставив только гладкую, тёмную воронку.

Марк закричал.

Крик – хриплый, отчаянный, почти детский.

И – дзынь.

С металлическим лязгом, лифт распахнулся, словно от удара с той стороны. Кабина дёрнулась, затряслась, будто пыталась освободиться от невидимых цепей.

Марк бросился внутрь.

Но прежде чем двери сомкнулись, он на долю секунды посмотрел в коридор. И одна из фигур стояла прямо у входа, там, где секунду назад никого не было.

Она не двигалась.

Просто смотрела. Или позволяла себе быть увиденной.

Двери захлопнулись.

Гул.

Резкий рывок вверх – как будто кто-то дёрнул кабину за невидимую верёвку. Марк вжался в стену, пальцы сжались в кулак. Его дыхание было тяжёлым, срывающимся, как у пловца, вынырнувшего из глубины. Всё внутри него звенело от напряжения – словно тело продолжало бежать, хотя ноги уже стояли. На дисплее, с треском мигая, вспыхнули цифры.

Его этаж. Лифт дёрнулся. Остановился. Двери открылись.

Простой коридор. Обычные белые стены. Пол, выстеленный уже привычным ковром. Лёгкий, жёлтый свет – слишком тёплый, почти липкий.

Он не двигался.

Простоял внутри кабины ровно двадцать секунд, пока двери не начали закрываться, беззвучно, медленно.

Он вышел. Шаг – словно через границу. Из одного мира – в другой. Сердце билось, как загнанный зверь. Мир, казалось, выдохнул рядом с ним. И в этом выдохе поселилась тишина. Странная. Неестественная. Словно всё вокруг прислушивалось.

Он сделал шаг. Второй.

Оглянулся.

Коридор был пуст. Стены – чистые. Лампы – исправно горят.

Марк прошёл мимо открытой двери. Жильцы – двое. Женщина и мужчина. Они что-то обсуждали, но он не услышал их голосов. Они улыбались, как в самый обычный день.

Марк увидел соседку – пожилую женщину лет семидесяти. Она стояла у двери своей квартиры и что-то активно рассказывала. На руках у неё – кошка. Чёрная, как сажа.

Старушка смотрела прямо на него. Пронзительно. Так, как смотрят на кого-то знакомого. Как будто она его уже видела.

– Новый сосед, да?.. – её голос был мягким, но с каким-то надломом, словно эхо звучало сразу из её рта и откуда-то из глубины стены за её спиной.

Он едва заметно кивнул. Попытался улыбнуться. Мышцы лица не слушались.

– Да… только… недавно переехал.

Старушка провела пальцами по спине кошки. Шерсть на ней была необычно матовой, словно её нарисовали на бумаге углём.

– Ну… добро пожаловать, – прошептала она.

Он прошёл мимо. Её взгляд не отпустил его ни на секунду.

Когда он подошёл к своей двери, руки дрожали.

Приложил карту.

Щелчок. Дверь открылась буднично.

Он вошёл. Закрыл за собой дверь. Медленно. С усилием. Прислонился спиной к стене. Закрыл глаза. На миг – только на миг – позволил себе поверить, что всё закончилось.

Он снял пальто.

Прошёл вглубь.

Кухня встретила его тишиной – тусклой, вязкой, такой, что звенела в ушах. Как будто кто-то только что вышел отсюда, оставив за собой воздух, в котором ещё витала пустота.