– А ты что, уже собрался разводиться со мной??!

– Нет, конечно. Но это обсуждению не подлежит.

– Как это не подлежит??!!

Мы начали долго спорить, потом кричать, убеждать друг друга. Я заплакала. Это был первый раз, когда я заплакала при нём, а он неистово заорал. Все мои мечты о счастливой дружной семье рушились, терпели крах прямо у меня на глазах, а я отказывалась верить в это. «Но ведь это он», – повторяла я себе, – «Это же он! Он заблуждается, его просто охватили дела, он нервничает перед свадьбой, он не понимает, что делает. А может, он не доверяет мне почему-то? Но… о, это я исправлю! Как только всё это закончится, вся эта свадьба, и нас оставят в покое, он снова станет поэтом, а я его музой. И он поймет…».

Д. был непреклонен. Мы поехали к нотариусу. В просторном кабинете с высокими белоснежными потолками нас усадили за широкий дубовый стол. Нотариус в аккуратном сером костюме откашлялся, поправил очки в толстой оправе, сползшие на самый кончик носа, и принялся зачитывать десять исписанных мелким шрифтом листов на голландском. Сколько я ни вслушивалась, но разобрать ничего не могла, а торжественность кабинета, огромный мраморный камин, длинные книжные полки с толстыми томами дел и даже зеркало в тяжелой старинной раме почему-то произвели на меня устрашающее впечатление. Потом нотариус вкратце объяснил мне содержание документа на английском, после чего аккуратно попросил расписаться в том, что вопросов больше не имеем, и мы приступили к подписи той злосчастной бумаги. Правда, в тот момент в душе своей я наивно была уверена в том, что смогу уничтожить этот документ впоследствии.

Глава 10.

На террасе.

День свадьбы близился. За несколько дней до праздника мы сидели на террасе у его родителей со списками гостей. Его сестра и мать верховодили рассадкой. В настроении я пребывала преужаснейшем. Я все ещё не могла переварить подписание брачного договора, и мне побыстрее хотелось отделаться от всего этого кошмара под названием «подготовка к свадьбе», а ещё я начала чувствовать то, что из богини, казалось бы, страстно влюбленного мужчины я вдруг превращалась в делового партнёра вполне практично мыслившего человека, сбивавшего правда меня ещё с толку своими проникновенными стихами, а из дорогого гостя в новоиспеченного члена семьи, где, как оказалось, давно царили свои законы, тогда ещё, правда, скрытые от моего взгляда. Адское колесо безвозвратно несло меня к венцу. Родители мои и тёти ожидались в Антверпене со дня на день, и я, не в силах остановить аттракцион, покорно следовала течению.

Однако вернёмся на террасу. Мать и дочь обсуждали рассадку гостей. Слёзы подступали к моим глазам, мне совершенно не давали слова, словно невестой была вовсе не я. Вскоре поднялся спор. Что же делать – за круглыми столами всего восемь мест, а родителей В. нужно обязательно посадить за стол с невестой и женихом (самый почётный стол)?! «Ох», кричали в голос мать и дочь, «такие уважаемые люди, такие уважаемые люди! Они ведь обидятся! Может, отсадить твоих родителей за стол с русским языком?» неожиданно спросила меня его мать. – «Там всё равно остается два места».

– Что? – я не верила своим ушам, и голос мой как-то резко вырвался из пересохшего горла. – Это же мои родители и моя свадьба! Они будут сидеть за столом рядом со мной.

– Ну, знаешь ли, вспыхнув, внезапно подбоченилась его мать, нам тоже не легко!

И без того стоявшие в глазах слёзы прыснули из моих глаз, и я выскочила с террасы в дом, а оттуда на парковку перед ним. Ветер колыхал прекрасные безмолвные кроны сосен и подгонял пожухшие хвойные иглы к моим ногам. Мелкие светло-серые камешки похрустывали под толстыми кожаными подошвами сандалий. Слёзы солёные, словно морские брызги, капали по моим щекам. Я стояла во дворике перед этим огромным домом и вдруг почувствовала яснее, чем когда-либо, что нахожусь в чужой стране совсем одна, и никого я здесь не знаю и даже не понимаю их. Но сил оглянуться на всё и проявить к себе честность у меня не хватило. А, может, я просто была девчонкой, решившей поиграть в семью? Откуда мне было знать. Вскоре он вышел из дома, и мы поехали обратно в Антверпен. «Все так и подумали, что ты просто устала. Тебе нужно отдохнуть», мягко погладил он меня рукой по плечу, но душа его уже тогда была холодна к моим печалям.