– Как ты хочешь? – шепчет он мне в шею.

Я сильно сжимаю коленями его бока, так сильно, что в них впиваются его ребра, и я еще ярче ощущаю в себе растягивающие, ритмичные толчки, которые как удары моего собственного сердца.

– Я не знаю, – чувствую себя отупевшей от этой эйфории. – Сделай со мной все, что хочешь, – слова мои то тихие, то громкие, как выкрики. Совсем ничего не контролирую.

Подхватывает меня под попу, разворачивает, бросая спиной на кровать, нависает надо мной.

– Я просто хочу тебя, – втягивает мой сосок в рот, сжимает ладонью грудь. – Ты мне доверяешь?

– Я твоя, – выдыхаю я, немного разочарованная тем, что он постоянно меня одергивает, не дает нам слиться. – Ты хочешь, чтобы я умоляла тебя уже сделать это со мной?

– Хочу, чтобы ты закрыла глаза, – его взгляд темнеет еще больше, когда он смотрит на мое удивленное лицо.

— Если закрою, ты никуда не денешься? – спрашиваю с опаской.

– Куда же я денусь… от тебя? – усмехается он.

– Ты не хочешь меня? – неприятное осознание горечью разливается в груди. Что, если я все испортила своими словами и поведением?

– Глупенькая, – тянется пальцами к моей щеке. – Ты же хотела хорошо? Просто доверься.

– Я хочу тебя, – сдавленно проговариваю, закрываю глаза и чувствую, как по щеке скользит тяжелая глицериновая слеза. – Пожалуйста, возьми меня.

– Вот и умничка, – хвалит он.

Я слышу, как он чем-то стучит, кажется, открывает какие-то ящики.

– Ты такая красивая… – на глаза мне ложится какая-то ткань. Повязка. Тянусь к ней пальцами, не снимаю, но под подушечками чувствую кружево. – Не боишься меня?

– Боюсь, – честно признаюсь я. – Я боюсь тех отвратительных своих желаний, которые всегда возникают рядом с тобой.

– Теперь их станет еще больше, – кажется, его хриплый шепот совсем рядом со мной, подаюсь вперед, чтобы поцеловать его, но только натыкаюсь губами на воздух. – Это я покупал специально для тебя. Представлял, как ты будешь стонать и извиваться.

Слышу тихий щелчок, и что-то едва теплое и мелко вибрирующее касается моих губок.

– Ты нездоров, Гордей, – срывается с моих губ, когда я понимаю, что это какая-то секс-игрушка. – И я тоже больная, раз так хочу тебя и всего этого.

– Да, Стефа, – я представляю, как он улыбается. – Что-то точно с нами не так.

Игрушка проскальзывает в меня, легко занимает место внутри моего тела, идеальная по своим изгибам.

Я рефлекторно пытаюсь сдвинуть ноги, и меня тут же прошивает вибрацией, от которой низ живота сладко сжимается, мышцы начинают пульсировать.

– Я хочу тебя, а не это, – хнычу я, понимая, что сейчас кончу от игрушки. – Не надо так.

– Ты получишь все, – он кладет ладони на внутреннюю сторону моих бедер, разводя их максимально широко, чуть шевелит во мне игрушку и втягивает в рот набухшую горошину клитора.

— Боже! – выкрикиваю отчаянно, выгибаюсь, хватаюсь пальцами за пустой воздух.

С каждым моим самым мелким движением ощущения внутри тела все набирают силу, становятся неподъемными, переполняющими.

Его язык двигается быстро, жестко скользит вверх-вниз по чувствительной точке, почти входя в один ритм с вибратором. Горячие ладони поглаживают внутреннюю сторону бедер, разгоняют мурашки по всему телу.

Я ощущаю, как бешено пульсируют мышцы, вокруг игрушки, которая сводит с ума своей вибрацией. Под моими веками только темнота, но мне кажется, что мир стал ядрено-ярким и максимально контрастным. В ушах музыка, сплетенная из моих стонов, хлюпающих звуков, его приглушенного мычания.

Терпеть все это невозможно. Меня натягивает тугой струной, из груди рвутся хриплые крики – голос совсем сорван. Пальцы на ногах больно поджимаются, и я бы, наверное, взлетела, если бы он не прижимал меня к кровати.